Читать книгу - "Охота на льва. Русская сова против британского льва - Дарья Плещеева"

— Господи Иисусе! — выдохнула Крестовская. — Душка, спаситель вы мой! Уберите его куда-нибудь подальше. Господи, страху-то сколько!..

И тут заговорила мишкина хозяйка.

— Рюски медвед! — отчетливо произнесла она с обидой в голосе. Потом быстро подошла к Давыдову и забрала мохнатое сокровище.

Денис увидел вблизи обильно накрашенное лицо. Столичные дамы почти не красились — считались допустимыми разве что румяна, и то полунамеком. Но в обществе на грани приличного и богемного завелись страстные и роковые женщины. Они обводили глаза чем-то вроде жженной пробки, пудрились до смертельной белизны, губы себе рисовали карминные, немного кармина доставалось и мочкам ушей, зачем — непонятно. Примерно так была размалевана и гостья, но скрыть свой возраст не сумела. Давыдов уже через секунду сообразил, что ей тридцать с хвостиком. И хвост этот, скорее всего, предлинный.

Еще Денису показалось странным и безвкусным сочетание цветов в ее одежде — ядовито-розового и нежно-зеленого. Диадема в волосах тоже была из арсенала провинциальной артистки. Но когда по столовой прошелестело «Мата Хари!», Давыдов понял: камни в диадеме настоящие!

— Вы меня перепугали, моя крошка, — по-французски, капризным голоском, сказала танцовщице Крестовская. И та заговорила в ответ весело и страстно, объясняя, что медведь — подарок от поклонника, привезен в виде багажа по железной дороге, и что все это — очаровательная шутка.

— Он обещал мне подарок в русском стиле. И вот вносят что-то большое, деревянное, похожее на низкую бочку. Я думала, там деревенские лакомства — масло, ягоды, варенье… Лакомства в русском стиле! А оттуда выскакивает этот ангел!

Давыдов вспомнил, как описывали «ангела» газетчики со слов станционных служащих. Вряд ли этот мишка, встав на задние лапы, выбил бы головой потолок вагона. Ох, вряд ли!..

— Ваш поклонник безумен, моя дорогая, — прямо заявила Крестовская.

— О, да, да! Настоящее русское безумие! — Мата Хари подошла к окну. — Вот он, караулит меня! Он всюду ездит за мной следом. Я зову его «мой бабуин». Настоящий рюсски бабуин!

— Но почему?! — не удержался потрясенный Давыдов.

— У него такая фамилия… В России такие забавные имена и фамилии. У вас тоже?

«Боже мой, — подумал Денис, — да ведь она дура! Настоящая неподдельная дура, как теперь говорят, патентованная».

Однако танцовщица, при всей своей глупости, оказалась упорна в достижении цели.

— Там, где я выросла, все было другое, — вещала Мата Хари, закатывая подведенные глаза к потолку. — И мужчины тоже. Мне нравится в России, здесь меня прекрасно принимают, дарят бриллианты! Но ведь я родилась в Индии, в семействе знатного брамина, меня с детства готовили в храмовые танцовщицы. Я могла видеться только с двоюродными братьями… О, это были красивые мальчики, смуглые и черноглазые — как вы! Да, и разрез глаз у вас, как у наших мужчин…

Она придвинулась к Давыдову поближе, буквально впиваясь глазами в его лицо. Оказалось, что она с Денисом почти одного роста. Едва не прижавшись грудью к его груди и не отводя взгляда от его глаз, Мата Хари продолжала рассказ. Ее губы оказались в опасной близости от его губ, что и было замечено всеми гостями Крестовской.

— Но однажды в храм Кришны, где я танцевала с плодами перед статуей божества, тайно пробрался юный английский офицер. Он увидел меня, а я была в наряде пастушки. Это священный наряд для танца перед Кришной — открытые по колено ноги, почти обнаженная грудь… на груди цветы, гирлянда цветов… О, мне было всего шестнадцать лет!.. Он влюбился, он стал искать со мной встреч… А шестнадцатилетняя девушка в Индии… О, мы рано созреваем! Мы уже в тринадцать готовы для любви…

Мата Хари совершенно не обращала внимания, что кроме Давыдова в комнате есть и другие слушатели. Он же внезапно ощутил запах — запах самки, истосковавшейся по самцу. «Только этого мне не хватало! — Денис невольно вздрогнул. — Спятившая от страсти дура в моей собственной постели!..»

— Меня бы не отдали ему. Мой отец был знатный брамин… — бормотала с придыханиями танцовщица. — Я была посвящена Кришне, одиннадцать лет меня учили священным танцам… я блистала… И тогда офицер меня похитил…

— Ваш медведь, мадам! — почти в отчаянье воскликнул Давыдов.

Мишка, воспользовавшись тем, что вся компания с приоткрытыми ртами следила за маневрами танцовщицы, полез на стол.

Очень уж не хотела Мата Хари отрываться от чернокудрого красавца с белым локоном на лбу, но ей снова пришлось ловить медвежий поводок.

Давыдов не растерялся и кинулся к Элис Веллингтон.

— Мы должны увидеться, непременно должны! — воскликнул он, не боясь быть услышанным остальными — такой галдеж поднялся вокруг стола.

— Да, конечно! — прелестно порозовела англичанка. Они, не сговариваясь, схватились за руки и замерли, наслаждаясь секундами даже такой близости.

— Мы с Кэтрин остановились в «Метрополе». Бегите, мистер Давыдов! — произнесла Элис и на мгновение прижала денисовы руки к своей груди. — Да бегите же! Иначе она…

— Бегу!

Не попрощавшись с графиней, Денис пташкой вылетел из особняка, ибо ловля косолапого хулигана благополучно закончилась, и безумная дочь брамина вот-вот могла вспомнить о новом предмете своего обожания.

Напротив особняка стоял ярко-красный железный саркофаг на колесах — неимоверной длины «кадиллак». Опершись о его крышу, смотрел вверх, безошибочно определив окна маленькой столовой, великан — ростом более сажени и косая сажень в плечах. На голове его был сверкающий цилиндр, лихо, по-купечески, сдвинутый на затылок. Давыдов сразу опознал в златокудром детинушке настоящего русского купчину, способного душу вытрясти из собрата за медный грош и швырнуть миллион к ногам даже не балерины из «Мариинки», а провинциальной певички, сумевшей проникновенным романсом вышибить из него, пьяного, слезу. Да, именно такой орел и мог подарить танцовщице живого медведя.

Купчина с подозрением взглянул на Давыдова. Денис приосанился и задрал подбородок. «Рост — еще далеко не все», — безмолвно сказал он купчине этим решительным движением. Хвастаться же своей нечаянной победой над Матой Хари не рискнул — экие вон кулачищи, как два чайника.

Оглянувшись на всякий случай, Давыдов кинулся наперерез извозчичьей пролетке.

— Стой, братец! В «Метрополь», без ряды, только скорее!

— Не извольте беспокоиться, ваше благородие, садитесь!..

Следовало немедленно снять там номер, пусть даже дорогой. Деньги Голицын на эту авантюру выделил, и нужно их потратить не только с пользой для дела, но и себе в удовольствие.