Читать книгу - "Месть Аскольда - Юрий Торубаров"

В это время на Балтике обычно стоит хорошая погода. Но этот год нарушил все традиции. Уже несколько дней как жесткий северный ветер гнал низкие тучи. Они свинцовой тяжестью нависали над морем. И, кажется, где-то там, у горизонта, навалились на него и пытаются, как злодею, скрутить руки. А оно бунтует, надеется. Угрожает. Тяжелые волны, как кувалдой, остервенело били по песчаному берегу. В такую погоду лучше всего сесть поближе к камину, к печи и наблюдать за бесконечной пляской огня, слушать его незамысловатую музыку.

Однако нашелся человек, который какой уж день стоял у кромки берега и не спускал глаз с горизонта. Он не обращал внимания, когда какая-нибудь волна, разыгравшись, окатывала его ноги. Этим человеком был владыка Кульманской земли Герман фон Зальц. Он явно кого-то ждал.

Наконец над волнами еле различимо заплясала какая-то точка. Она росла, превращаясь в туго натянутый парус. Под ним, ловко карабкаясь с одной волны на другую, двигалась ладья. Вглядевшись, фон Зальц узнал эмблему на парусе и подал сигнал. На берегу тотчас вспыхнул огонь.

Нос ладьи лег на заданный курс. Когда она с громким шелестом врезалась в песчаный берег, на землю спрыгнул человек. Он был с головы до ног закутан в черное одеяние, из-под которого угрожающе выглядывал длинный меч.

Магистр шагнул ему навстречу. Они обнялись. Слуги подали коней, и фон Зальц со своим таинственным гостем понеслись в сторону Тевтонского замка. Правда, перед тем как пришпорить коней, Генрих оглядел местность. Она была пустынна. Лишь какой-то бедняк удил рыбу в устье Вислы.

Достигнув замка, фон Зальц лично провел таинственного гостя в его покои. В замке было тепло, и гость тотчас почувствовал, как нега охватывает его. Однако он усилием воли преодолел соблазн и, сменив мокрое платье на сухое, тотчас дал знать, что готов вести переговоры.

Магистр пригласил его в Малую залу. Это было уютное помещение, отделанное в восточном стиле. В центре находился богато сервированный на две персоны стол. Гость удовлетворенно крякнул.

Утолив с дороги голод, гость первым начал разговор:

— Я получил, магистр, твое приглашение и, как видишь, нахожусь перед твоими глазами.

Фон Зальц поиграл тяжелой цепью на груди, концы которой венчались массивным крестом.

— Да, брат мой, подошло время, когда мы можем осуществить нашу великую миссию, — и он начал пространно говорить о новых крестовых походах.

— Твои мысли, дорогой магистр, созвучны в некоторых моментах с желанием папы. Вот его послание, в нем ты найдешь подтверждение твоим словам.

Фон Зальц неторопливо протянул руку и принял желтоватый плотный лист бумаги, свернутый в трубочку. Неторопливо развязал шелковые концы крученых нитей и развернул послание. Окончив читать, он аккуратно свернул послание и вернул гостю. Тот молча принял, не спуская испытующих глаз со своего собеседника.

Магистр помалкивал, и гость почувствовал себя неловко. Чтобы как-то скрыть это состояние, он взял бокал и отхлебнул несколько глотков. А Герман думал о том, что папа, верный себе, не видел главного — как решать эту проблему. Мечом? Но меч нужен для другого. Где-то на далекой Черниговской земле в смертельной схватке сошелся козельский воевода с несметными Батыевскими полчищами. Что же ему, магистру, надо было делать? Идти, как призывал германский император, в поход на татар и помочь воеводе? Кстати, которому фон Зальц обязан тем, что сидит сейчас и беседует с этим знатным гостем. Но пока не желает возвышения русских князей. Наоборот, его больше бы устраивали их взаимные претензии, междуусобище. Вот под этот скрежет мечей он и хочет прибрать их к рукам. Что ж, вполне резонно, если бы не татары. Не устоял козелец. Кто теперь может остановить это дикое воинство? А он, папа, толкает на другое.

У магистра помимо воли вырвался вздох:

— Выполнить рекомендации папы очень сложно.

— Отчего? — оживился с гость.

— Татары, — одним словом ответил хозяин. — Они заставляют объединяться даже бывших врагов. Недавно князь Мазовецкий, напуганный движением татар, попытался собрать у себя многих своих соседей. Не все откликнулись на его зов. Не все в Европе осознают эту опасность. Но некоторые из тех, кто явился, я не поверил своим глазам, были заклятыми врагами! Сколько раз князь скрещивал мечи с герцогом Силезским из-за своего племянника! Но тут молодой герцог показал пример мужества и благоразумия. Отбросив старые отцовские обиды, явился по первому зову князя. Он, молодой правитель, чувствует смертельную опасность.

— Татары… — каким-то пренебрежительным тоном произнес гость. — А не преувеличивает ли их опасность дорогой хозяин?

Магистр, словно проверяя, хорошо ли выбрит, несколько раз прошелся ладонью по щекам.

— Один за другим пали многие русские города. Не устоял и Козельск.

— Козельск? — переспросил гость. — Что-то не слышал о таком.

— Да, Козельск. Хотя его оборонял один из умнейших воевод, которых мне довелось встречать.

— Но татары, как я понимаю, ушли. Кстати, вам известно что-нибудь об их местонахождении?

Хозяин отрицательно покачал головой.

— Вот видишь, магистр. Батый убежал зализывать раны. А они могут быть и смертельные, — на лице гостя заиграла улыбка. — Лучше нам подумать о своих делах. Скажи мне, остались ли на Руси сильные князья?

— Сильные есть, — фон Зальц сдержанно усмехнулся. — Даниил, князь Галицкий, Михаил — Черниговский князь. Но они боятся друг друга хуже Батыя.

— Прекрасно! — воскликнул гость. — Ничего лучшего и пожелать нельзя для осуществления давних намерений папы, которого я поддерживаю всей душой. Обращаюсь к тебе как к Христовому воину и призываю тебя к крестовому походу на восток. Мы должны осчастливить этих людей, даже если для этого придется обнажить мечи. Ждать нельзя, — голос гостя набирал силу. — Русь раздроблена, разбита. Нам надо подобрать оставшиеся осколки. Вместе, магистр, вместе пойдем на Псков и Новгород! В Новгороде правит мальчишка. Магистр! Всевышний не простит нам, если мы не исполним Его волю. Эти люди, получив нашу веру…

«И землю», — усмехнулся про себя магистр.

— …поймут наконец, какое счастье выпало на их долю. Закрепившись, мы с удвоенной силой сможем начать освобождение их братьев. А если, магистр, выступим вместе, нам будут не страшны никакие татары.