Читать книгу - "Коловарант. Книга 3. Часть 1 [СИ] - Юрий Николаевич Москаленко"

— Вот и я не пойму. А где их кони? Почему наблюдаем только трёх офицерских коня? — повернулся к нему и прикрыл ладонью «лодочкой» рот, на всякий случай.

— Вот чёрт — повторил моё любимое тут ругательство Фатей. Он тоже полу прикрыл рот ладонью. — А я как-то и не придал этому значения. Но вот то, что военные саксонцы с пруссаками вместе я это выяснил. А командуют пруссаки, вон те офицеры — легко кивает головой в сторону противника.

Даю налюбоваться по нескольку минут Леониду с Максимом чужим лагерем ипоказываю им жест головой. Отходим, а вернее будет сказать, отползаем. На месте остаётся ползущий на наше место Архип. Мы же направляемся к нашим людям.

— В общем ситуация совсем не понятная. Как рассмотрел Фатей — киваю в его сторону — там сборная солянка военных. Очень похоже, что поймали каких-то дворян драпающих от беспорядков в Саксонии. Только не совсем понятно, почему саксонцы подчиняются пруссакам и где их лошади? Всего военных человек тридцать. Нас скорее, да и из-за тех же лошадей никто не пропустит. Отберут. Кто что предлагает, и что будем делать? — «рисую картину» перед своими основными помощниками. Не то чтобы я уже не принял решение, но хочется и других послушать…но и присмотреться. К тому же Звереву и Семёну-Сильверу ещё раз. В принципе, из последнего должен получиться неплохой командир конного ударного звена. Слегонца только немного дури выбить и тому чему ему раньше учили. Конных атак с саблей наголо нам тут не надо.

— Берём их всех — воинственно воскликнул Назир и схватился за трофейный турецкий кинжал ханджар контрабандистов, как только его увидел. В него он вцепился, что отобрать обратно кинжальчик теперь можно только «с мясом». Назир его в основном использует как столовый нож. Этот ханджарбыл обычным маленьким кинжалом, который больше использовали арабы. Был он традиционным для востока, и найти его можно было почти у каждого серьёзного мужчины. Размерчиком кинжал, правда, подкачал. Так что никто претензий Назиру предъявлять не стал, но в долю внесли, о чём его и проинформировали при разделе. Я это чётко записывал. Уж не знаю, с чем таким он ассоциировался у башкир этот стальной малец, но остальные его родичи смотрели на него с завистью. Зато я сделал себе пометку, на что обратить внимание следующий раз при разделе добычи.

— Ну, кто бы сомневался — улыбнулся я.

— Я тоже считаю, что надо их брать…и срочно. Раз нет лошадей…значит, они за ними послали — переглянулся Фатеем с Семёном.

— Если там дворяне, то их нужно выручать — теперь уже Зверев переглядывается с Титовым. Ого, у меня по ходу дела уже начинаются складываться разные партии влияния в отряде. Так надо не пропустить это дело. Леонид с Максимом раз, Фатей с Семёном два, но эти и раньше были знакомы, ну и в противовес им объединились Зверев с Титовым. И когда только успели? Но а башкиры…те сами по себе. Для них только я и авторитет.

— Что конкретно вы предлагаете? — опять ставлю задачу.

— Ну, вы же, Дмитрий Иванович все давно решили. Зачем же нас спрашиваете? — хмыкнул Титов.

— Да-а. А учиться вы не пребывали, Владимир Павлович? Или вы и так же по приезду домой в жилище преступников с длинной саблей наголо врываться будете — хмыкаю я. Все на этот мой выпад заулыбались, даже те, кто не участвовал в деле Юмашева.

— Зато с вами я превращаюсь в ночного татя с большой дороги — несколько обиделся становой пристав на мою подколку.

— Что есть, то есть. Главное остаться живым и здоровым. Мне как-то и Степана Кулика во хватило — и показываю себе на горло. — И больше хоронить своих людей я не хочу.

Эта фраза тут же настроила людей на серьёзный лад. Принялись обсуждать план нападения. Тут же ознакомил всех, что у пруссаков могут быть винтовки Дрейзе, позволяющие стрелять им лежа. Поэтому выработали план следующий, в котором я больше командовал, чем слушал других. Всё равно у них нет ассоциаций и с тактикой пластунов из них никто не знаком. Так же никто из сидящих вокруг не воевал на Кавказе, чтобы быть с чем-нибудь похожим и знакомым.

Рисую приблизительный план местности, где расположился вражеский лагерь. Основное нападение производим со стороны колючих кустов. Как показала практика, тут нас точно не ждут. Впереди двигаются Максим с Леонидом. Их задача как можно больше бесшумно вырезать солдат. Леониду я передаю свой кольт, с которым он знаком и с которого он хоть не много, но стрелял. Если сегодняшнее дело выгорит, оставлю ему его навсегда.Ему, как показывает практика нужнее, а мне пока и одного револьвера хватит. У Максима будет два пистолета. Один двуствольный, второй одноствольный, но оба длинных кавалерийских нарезных. Очень кстати не дешёвых. Обычно такие есть только у богатых и знаменитых или у больших военачальников. С револьвером на практике он пока ещё не знаком, вот и отдавать его ему нет смысла.

За ними будут двигаться, так же ползком по двое башкир с луками. Возглавлять их будут Назир с Кидрасом. Исхан с ещё шестью самыми легкими соотечественниками присоединиться к тройке Семёна. В неё вошли, командиром Семён и в усиление Черкасов с Серовым. Они подведут лошадей на поводу, а разгон коней начнут с первых наших выстрелов. Одной стрелой можно и не убить противника, как показывает практика. Но у моих башкир трехгранные охотничьи срезени. Убить может сразу и не убьёт, но из боя противника выведет сразу, да ещё и при стрельбе чуть ли не в упор. Да и сами противники у меня не бронированные, а те три офицера уже сняли кирасы на ночь.

Дальше уже за четвёркой башкиров будут двигаться все остальные, в пересмешку с лучниками охватывая стоянку полукругом. Я же со Зверевым буду двигаться в сторону охраны пленных.

— Два момента. Оружия у нас у всех хватает. Стреляем только лежа или с колена, за исключением лучников. Но им тоже стараться не высовываться. Траву на поляне они уже всю вытоптали…стадо слонов — пытаюсь дать последние наставления.

— А слоны это кто? — вдруг влез Назир.

— Слоны…это слоны. В общем, очень-очень большие животные — смотрю на него и вижу, что не понимает — гораздо больше верблюдов. — А я что знаю, во сколько они больше? Ну, пусть будет раз в десять…для солидности так сказать. — Раз в десять больше двугорбых верблюдов.

— А верлуды это кто? — еле выговорил слово Фатей, да ещё его и исковеркав.

У-у как всё запущенно. Надо как-то будет учить-просвещать своих людей. А то привожу примеры, а у моих людей нет никакой ассоциации…и вообще, они не понимают, про что я им говорю и что пытаюсь сказать.

— Это такое домашнее животное, как лошадь, но с двумя горбами и больше её раза в три — отвечаю я.

— Вот бы тогда таких в наши дилижансы запрячь — мечтательно Фатей.

— Не, не выйдет. Они слишком медленные — отвечает ему Зверев. — Я таких-то раз их видел.

М-х. Интересно только где? И тут же в уме вспоминаю басню…вот только не помню, кто написал и написал ли уже. По улицам слона водили…водили — и продолжил фантазировать уже сам — а верблюда тогда забыли. До Тулы их не довели и наш народ не просветили. И как мне быть, и что же делать?… А теперь уже серьёзно. А не расписать ли мне стену будущей моей швейной фабрики большой картиной с разными животными. Африканскими. Так сказать ударим будущим граффити по не окрепшим умам русских современников. Надо над этим серьёзно подумать.

— Так. Всё. Заканчиваем курс учебы на сегодня. Всем проверить ещё раз своё снаряжение и вооружение. Так же ещё раз переспросить всех, кто что делает. Как говорил Суворов — и поднимаю палец.

— Каждый солдат должен знать свой маневр — чуть ли не хором под изумлённый взгляд Зверева отвечают мои бойцы.

— Молодцы. Вперед. Пару часов у вас есть, пока там все уснут — отпускаю их. — Фатей, а ты останься.

Когда другие отошли, ставлю ему отдельную задачу. — Сейчас берешь Николая Шварца и с ним тихонечко выдвигаетесь в сторону, откуда будет атаковать Семён со своими. Там же где-то секрет противников. Засядешь в кустах и подстрахуешь их на всякий случай. Но не больше по одному выстрелу и сразу же отходите. Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты участвуешь в перестрелках.

— Ну-у — мямлит он.

— Фатей, прекращай. В случае чего тебя мне будет заменить неким. Даже башкиры Кидрас с Бурзяном и другие с тобой не сравнятся. А про наших