Читать книгу - "Луиза Сан-Феличе. Книга 2 - Александр Дюма"

У Микеле не было причин прятаться, поэтому он просто позвонил у садовой калитки, и Джованнина отворила ему.

С тех пор как у Микеле зародились подозрения относительно истинных чувств девушки к его молочной сестре, он редко заводил разговоры с Джованниной. Вот и сейчас он лишь поздоровался с ней, притом довольно развязно. Не надо забывать, что Микеле был теперь полковником, а у Луизы чувствовал себя почти как дома; он не задал служанке никаких вопросов и, без церемоний открывая одну за другой все двери, прошел через пустые комнаты в ту, которая, как он знал, не была пуста.

По условному стуку влюбленные тотчас же узнали, кто пришел, и послышался нежный голос Луизы.

— Входи!

Микеле толкнул дверь. Луиза и Сальвато сидели рядом, голова молодой женщины лежала на плече возлюбленного, а он нежно обнимал ее за плечи.

Глаза Луизы были полны слез. Лицо Сальвато сияло гордой радостью. Микеле улыбнулся. Ему почудилось, будто он видит торжество молодого супруга, которому объявили, что он вскоре станет отцом.

Впрочем, какое бы чувство ни озаряло восторгом лицо одного и увлажняло глаза другой, это оставалось тайной любовников, ибо при виде Микеле Луиза приложила палец к губам.

Сальвато наклонился вперед и протянул юноше руку.

— Что нового? — спросил он.

— Ничего определенного, генерал, но в воздухе стоит шум.

— Что же это за шум?

— Шум серебряного дождя, который сыплется неведомо откуда.

— Серебряный дождь? Надеюсь, ты догадался стать под водосточную трубу?

— Нет. Но я подставил шапку, и вот одна из упавших в нее капель.

И он протянул Сальвато серебряную монету. Молодой человек взял ее и, едва взглянув, произнес:

— О, рубль Екатерины Второй.

Микеле ровно ничего не понял.

— Рубль? — повторил он. — А что это такое?

— Русский пиастр. Екатерина Вторая — это мать ныне царствующего императора Павла Первого.

— Царствующего где?

— В России.

— Вот тебе и на! Теперь уж и русские вмешиваются в наши дела. Правда, нам уже давно это обещали. Выходит, они пришли.

— Похоже на то, — отвечал Сальвато.

Он поднялся.

— Это дело серьезное, моя дорогая Луиза, — сказал он, — и я вынужден вас покинуть, надо, не теряя ни минуты, выяснить, откуда взялись эти распространяемые среди народа рубли

— Идите, — отвечала молодая женщина с той мягкой покорностью, что не оставляла ее со времени злополучного дела Беккеров

Она действительно чувствовала, что более не принадлежит себе, что, подобно античной Ифигении, она жертва в руках Рока и не в силах бороться против него, она словно бы пыталась умилостивить судьбу своим смирением

Сальвато пристегнул саблю, подошел к Луизе с той улыбкой, исполненной силы и душевной ясности, без которой лицо его становилось суровым и твердым, как мрамор, и так крепко обнял свою возлюбленную, что она, как ветвь ивы, согнулась в его объятиях.

— До встречи, любовь моя! — сказал он

— До встречи, — откликнулась молодая женщина — И когда?

— Как только смогу Ты же знаешь, мне нет жизни без тебя, особенно теперь, после этой чудесной вести!

Луиза прижалась к нему и спрятала голову на его груди, но Микеле видел, как она залилась румянцем

Увы! Весть, которую Сальвато в своей эгоистической гордости счел столь радостной, заключалась в том, что Луиза готовилась стать матерью!