Читать книгу - "28 мгновений весны 1945-го - Вячеслав Алексеевич Никонов"

class="p1">Киссинджер был прав: «“Холодная война” явилась почти что по заказу и отвечала фундаментальным представлениям американцев. Имел место доминирующий идеологический вызов, делающий универсальные тезисы, пусть даже в чрезмерно упрощенной форме, применимыми к большинству мировых проблем. И налицо была четкая и явная военная угроза, источник которой не вызывал сомнений».

Десятого мая 1945 года в Вашингтоне обсуждали судьбу ленд-лиза. Как докладывал участник встречи от штаба армии генерал Линкольн, «в ходе обсуждения присутствовавшие представители Госдепартамента дали понять, что рассматривают использование ленд-лиза как политическое оружие в связи с нашими трудностями с русскими по Центральной Европе». Параллельно в Госдепартаменте стали обсуждаться варианты увязки с восточноевропейскими проблемами и другого важного для СССР вопроса – о предоставлении послевоенного кредита.

По итогам совещания и. о. госсекретаря Грю и глава Администрации иностранной экономической помощи Кроули 11 мая представили президенту США проект директивы о «немедленном прекращении» запланированных поставок Советскому Союзу, как только «это представляется физически возможным». Трумэн тут же подписал директиву, а ранним утром 12 мая – без всякого предупреждения нашей стороны – была не только остановлена погрузка уже стоявших в портах судов, но и повернуты вспять суда, находившиеся в Средиземном и Черном морях на пути к СССР. Это было явным перебором, отдающим намеренной провокацией.

В мае в американской столице шли активные обсуждения с участием Грю, Гарримана и Форрестола целесообразности отказа от ялтинских договоренностей по Японии, коль скоро СССР нарушает договоренности по Восточной Европе. Но пока решили не отказываться, учитывая крайнюю желательность участия советских войск в войне с Японией.

«Было ясно, – напишет в дневнике бывший посол в СССР Дэвис уже в середине мая, – что смерть Рузвельта и поражение Германии ослабили единство Большой тройки. Большая часть людей вокруг нового президента разделяет скорее подозрения Черчилля насчет России, чем надежды Рузвельта и его решимость исчерпать все достойные пути сохранения этого единства, необходимого для сохранения мира».

Постепенно размывалась и общественная поддержка советско-американского партнерства. Уже только 45 % американцев верили в его продолжение после войны (напомню, в марте было 55 %), считали отношения проблемными 33 % (было 15 %).

Уильям Ширер, известнейший американский журналист, много лет проработавший в нацистской Германии и написавший «Взлет и падение Третьего рейха», в 1945 году предупреждал о грядущих опасностях: «Нас принудили – частично англичане, частично наша неспособность оценить обстановку – взять на себя роль, которая когда-нибудь окажется столь же опасной, сколь и бессмысленной. Это роль великого антагониста России… Верно, что отныне мы будем двумя наиболее мощными нациями. Но также верно и то, что Соединенные Штаты и Россия не имеют исторически конфликтных интересов. И не имели никогда. И еще справедливо следующее. Если Россия и мы не придем к согласию, мир не продержится долго».

Уже в 1945 году были разработаны первые американские планы ядерного нападения на СССР. Если оно не произошло, то только потому, что бомб было мало и в ответ боялись действительно получить советские танки у Ла-Манша.

И если мир потом и продержится, то только благодаря тому обстоятельству, что обладание и Соединенными Штатами, и Советским Союзом ядерным оружием обеспечило ситуацию обоюдного сдерживания в условиях гарантированного взаимного уничтожения.

Еще в античные времена считали: «История – наставница жизни». Не зря говорят, что история строго наказывает тех, кто не учит ее уроки.

Но знаете, каков главный урок истории?

Никто не учит уроков истории.

Не потому ли человечество до сих пор только и делало, что повторяло собственные ошибки?

Об авторе

ВЯЧЕСЛАВ НИКОНОВ – видный российский политик, политолог, доктор исторических наук, председатель комитета Государственной думы по образованию и науке, декан факультета государственного управления Московского государственного университета, председатель правления фонда «Русский мир».