Читать книгу - "Прииск "Безымянный" - Виталий Гадиятов"

– С ума сойти! – невольно воскликнула Наташа. – Это надо же такое. Тут хватит и десяти градусов, чтобы замёрзнуть, а папа один бродил по тайге аж трое суток. Мама об этом почему-то никогда не рассказывала. Интересно…

На лице Татьяны появилась грустная улыбка. Возможно, она представила тот случай, а может, вспомнила, что за ним стоит.

– Один из тех, кто его спас, был настоящим охотником, – не дослушав племянницу, заговорила она снова, – таких у нас тут своих хватало. Как сейчас помню, Семёном его звали. Кажись, эвенк, а второй, – махнула она рукой, – по-моему, ничего общего с охотой не имел. Это я сразу поняла, – тут у меня глаз намётаный: я с детства этих охотников столько видела, что меня не проведёшь. Так вот, этот Жека, как его звали, оказался беглым зэком. Об этом я случайно узнала, когда услышала его разговор с Иваном. Тот, видать, собрался уходить с Семёном, а Иван его отговаривал. Сказал, что они все вместе поедут на материк. Так безопасней, мол, для обоих. И вот тогда Жека вгорячах ответил, что лучше бы он сгнил в том лагере, чем так бездарно тут отсиживаться. Незачем, мол, было им из-за него рисковать. То есть, понимаете, значит, Иван с Семёном устроили ему побег из места заключения, и так он оказался в их компании. Но про это они ничего не говорили.

– Татьяна Андреевна, может, вы чего-то недослышали и сами всё нафантазировали? – спросил Фёдор. – Иван Петрович не мог быть причастен к побегу заключённого, раз они его спасли. Вы же только что сами об этом сказали.

Хозяйка дома сразу вспыхнула, в глазах пробежали сердитые огоньки.

– Постой, постой, милок! Ты, как маленький ребёнок, всему веришь. Да Иван всё это придумал. Придумал, чтобы мы о нём ничего дурного не подумали. Мало ли, чего он мог наговорить. Нельзя же всему так бездумно верить…

У Наташи взыграло самолюбие, и, не сдержав себя, она тут же выпалила:

– Тётя Таня, за что же вы так не любили моего папу? Что он сделал вам плохого? Если бы я знала, ни за что бы не поехала к вам. Вернусь домой, маме…

– Наташенька, милая моя, что ты! Дорогая моя, – запричитала Татьяна. – Я такая счастливая, что ты ко мне приехала, а ты говоришь такое. Я же вас всех люблю и горжусь, что у меня такая родня. И твой отец мне был дорог – он же стал мужем моей родной сестры. Как же ты могла так плохо обо мне подумать? Я рассказываю, как всё случилось на самом деле, ничего не придумываю. А если что-то вдруг выскочило изо рта, так я не по злобе какой, просто так мне сердце подсказало. Прости меня, пожалуйста.

– Тётя Таня, мне просто стало обидно за отца. Как-то вы пренебрежительно о нём говорите.

– Что ты, что ты, дорогая моя! Да почему же мне плохо о нём говорить? Твой отец был добрейший человек. Таких теперь на свете не сыщешь, нету их, все давно повымерли. Насте просто повезло, что он её полюбил и увёз с собой, а то бы всю жизнь тут мыкалась, как я.

На её глазах выступили слёзы. Несколькими словами она сказала то, что накипело за долгие годы тяжёлой жизни в деревне. Тут смешались и радость за родную сестру, и чёрная зависть за её удавшуюся судьбу, и обида за себя, мешавшая справедливо воспринимать действительность.

– Вы так говорили, как будто хотели нас поссорить. Я же не для того к вам приехала. И Фёдора привезла показать, чтобы он знал, откуда идут мои корни. Что же он о нас подумает?

– Наташа, ты за меня не переживай, я пойму всё правильно, – посмотрев на неё, спокойно сказал молодой человек. – Татьяна Андреевна говорит от чистого сердца, я это чувствую.

Приободрённая словами Фёдора, женщина вытерла скатившуюся слезу.

– Так вот, милочка, если хочешь, чтобы я рассказывала дальше, слушай и не обижайся.

– Тётя Таня, я больше не буду. Прости, пожалуйста, – примирительно произнесла Наташа.

– Сам Иван, оказывается, тоже находился в розыске, – бойко начала та. – Сбежал со своей Яны, как он говорил о Верхоянске. Чекисты хотели его забрать, а он дал дёру. Когда я это узнала, пыталась убедить Настю, чтобы она не уезжала с ним, а она мне не поверила. Она так же, как ты, думала, что я всё придумала, а я это слышала своими ушами, когда они ночью шептались. Жека ещё много чего говорил, но я всего уже не помню. Таким шустрым он был, но Господь его прибрал. А твоя мама даже слушать меня не захотела. Люблю, говорит, Ваню, и всё тут. Люблю такого, какой он есть, другой мне не нужен. Вот так и уехала с твоим отцом. Самое интересное, что мама была не против. Ей никто не нравился, а тут она сразу смирилась, словно лучше Ивана никого не было на всём свете. А он, видать, тоже очень любил Настю, раз не бросил.

– Тётя Таня, а за что отца хотели забрать? Почему он убежал с Колымы?

– Да кто его знает. Раньше ведь ни за что сажали. Может, кто-то на него донёс, или проводили какую-нибудь чистку в его конторе, да на него напали, а может, по каким-то другим соображениям. Ты же сама знаешь, в те годы по всей стране было неспокойно: забирали без разбору. Даже на Колыме – и то бросали людей в лагеря. Дальше гнать уже стало некуда, а всё равно кого на лесоповал посылали, кого руду добывать, а кого к стенке ставили. Вот так мы и жили.

– Мама иногда рассказывала о папе, но никаких деталей никогда не приводила. Возможно, не хотела вспоминать о плохом. Да они с отцом и прожили-то недолго. Видно, на роду у них так написано.

– Бог нас миловал, в нашей семье обошлось без арестов, а вокруг, куда ни посмотришь, кого забрали – и с концами, кого посадили, и он тоже куда-то исчез, а кто сбежал и пропал. Таких тут набёрётся не один и не два десятка.

Фёдор подпёр голову руками и качнулся из стороны в сторону. На душе сделалось неспокойно.

– Я знаю, что Иван Петрович исчез, когда работал в Верхоянске. Значит, он уехал сюда. А с этим Жекой, что случилось, как сложилась его судьба? – спросил он Татьяну.

– Похоронили на кладбище – вот как сложилась его судьба. По пьяни подрался с нашими мужиками, одного ударил ножом, а те его из ружья – и сразу наповал. Вот такая история с ним приключилась. Да вот ещё вспомнила, – спохватилась Татьяна, – этот Жека говорил про какую-то там жилу, залегающую в скале. Порода в ней, мол, такая белая, как молоко. Она будто бы стала разрушаться и в ней образовалась ниша. Вот в эту нишу он чего-то там спрятал и этими же белыми камнями заложил. Чего уж там спрятал, я не поняла – сказал он это очень тихо. Короче, что-то он туда затолкал. Может, одежду какую или соболей, этого я точно не знаю. Они же всё-таки охотились, значит, чего-то добыли. Да и кто знает, где та жила. По крайней мере, возле деревни ничего подобного я не видела.

«Ну слава богу, про золото она ничего не знает, – подумала Наташа. – А то бы его уже там не было. Как же, интересно, она это узнала? Наверное, подслушала. Хорошо, хватило ума, никому не сказала, а то бы всех посадили. Вот тебе и секреты, прямо тайны Мадридского двора!»

Фёдор больше не стал ничего спрашивать, теперь ему стало понятно, что спрятанное золото надо искать в жиле, сложенной породой белого цвета, по-видимому, молочно-белым кварцем. Это было то самое недостающее звено, которое могло свести на нет их поиски.