Читать книгу - "Тайные фрегаты - Виктор Лаптухин"

На берегу встречались с Иваном и другие джентльмены. Их мало интересовало состояние снастей, хранение парусов, средства от цинги и другие специальные вопросы морского дела. Они расспрашивали о последних новостях из столицы российской империи, пребывании иностранных послов, ценах на столичной бирже. В разговоре умели задавать вполне невинные вопросы и угадывать ответы по выражению глаз и молчанию собеседника.

Их интерес к России не ослабел и после подписания мира со Швецией. Совсем недавно английская дипломатия попыталась втянуть московитов в новую войну. На этот раз с Турцией. В Санкт-Петербурге не стали скрывать раздражения по этому поводу. Граф Михаил Бестужев-Рюмин, новый российский посол в Лондоне, опубликовал меморандум, в котором в весьма сильных выражениях охарактеризовал политику короля Георга в отношении России. Каким-то образом этот откровенный документ попал в газеты. После этого в деловых кругах Лондона были высказаны критические замечания в отношении внешней политики властей, которая наносит ущерб внешней торговли Англии. Все это переполнило чашу терпения обитателей Букингемского дворца, и российскому послу было предложено покинуть страну. Дипломатические отношения формально были прерваны, но торговля продолжалась, российские волонтеры обучались в Англии, а британские подданные работали в России.

То, что некоторые из собеседников узнали в нем прежнего лейтенанта королевского флота, Иван понял сразу. Но никто не высказал осуждения. Понимали, что старина Джон Карпентер вышел в отставку и стал одним из тех, кто поступил на российскую службу. О том, что царь Петр щедро платит толковым иностранцам, слышали все. Иные жаловались, что после окончания войны с испанцами перебиваются случайными заработками. Даже просили и за них замолвить словечко перед российским командованием.

Иван обещал и без стеснения расспрашивал о старых знакомых. Узнал, что капитан Хинсток скончался, а контр-адмирал Джек Фишер отдыхает в своем поместье. Поручив старшему офицеру следить за порядком на фрегате, отправился в Лондон, где решил закупить карты южных морей и некоторые астрономические инструменты. Еще совсем случайно встретился с одним джентльменом из стаи «лебедей с Темзы», расспрашивал его о последних событиях у берегов Африки и Индии, о ценах на чернокожих рабов.

В одну из лондонских газет дал объявление о том, что на российский фрегат требуется скрипач, который должен будет развлекать матросов во время дальнего плавания.

Как-то в гостинице один из собеседников невзначай спросил — куда подевался такой знаменитый моряк, как Даниель Вильстер? Еще недавно датские и английские друзья торжественно провожали его на российскую службу, на которой старику обещали дать адмиральское звание, а теперь о нем ничего не слышно. Капитан одного из торговых судов, только что вернувшийся из Санкт-Петербурга, уверяет, что оба сына Вильстера, Иоганн и Ульрих, ставшие офицерами российского флота, также ничего не знают о местонахождении отца. Хотя про остальных иностранцев на царской службе известно многое. Вот, например, капитана Витуса Беринга собираются послать на Тихий океан для изучения берегов и поиска пролива между Азией и Америкой.

В ответ Иван только руками разводил.

Немного погодя появился еще один знакомый и просил подтвердить достоверность сообщения графа Бассевича, который сейчас находится в России в составе посольства герцога Голштинии. Своего товарища в Гамбурге этот дипломат известил о том, что царь приказал готовить к выходу в море 24 линейных корабля и 14 фрегатов. Сейчас на них грузятся припасы для плавания сроком в шесть месяцев. Куда может направляться такая громадная эскадра? Если в один из балтийских портов, то ведь скоро большая часть Балтики покроется льдом. Значит…?

И на этот раз Иван не дал ответа. Только промолвил, что на все царская воля. А океан велик. Еще раз случайно спросил, как там поживает его старый друг Джек Фишер?

На газетное объявление откликнулось несколько музыкантов, но всем им пришлось отказать под разными предлогами. Был среди них пожилой господин, который признался, что страдает морской болезнью. Но потом добавил, что в Голландии, в замке Лоо, его игру на скрипке все очень хвалили. Показал рекомендательные письма.

Молодец князь Борис Куракин! Не промедлил с извещением!

После этой встречи Иван поспешил вернуться на фрегат. Из потаенного ящика достал конверт с пятью сургучными печатями. Инструкция была краткой и подтверждала то, о чем говорилось в Летнем дворце,

Теперь можно начинать!

В поместье, где отдыхал в кругу семьи контр-адмирал Джек Фишер, ушло письмо. Не окажет ли старый друг честь и не встретится ли с капитаном российского фрегата, который уходит в дальнее плавание?

Положительный ответ пришел довольно быстро.

На «Самсоне» британского контр-адмирала встретили торжественно. Хотя визит и не носил официального характера, но гремели салюты, матросы кричали «ура», дудки боцмана и его помощников заливались соловьями.

Гость, прихрамывая и потирая поясницу, довольно бодро поднимался по трапам, заглядывал во все закоулки корабля, задавал дельные вопросы. Потом в капитанской каюте за обильным угощением вспоминали молодые мичманские годы. Поднимали тосты за встречу, дружбу, успехи по службе. Особо — за процветание России и Великобритании, продолжение и укрепление их взаимно полезных связей.

Затем Джек повел доверительный разговор и для начала пожаловался на свои трудности. Война окончилась успешно, но король Георг не умеет правильно оценить события в мире. Все еще думает только об интересах своего крохотного Ганновера и совсем не уделяет внимания британскому флоту. Королева Анна, больная и капризная женщина, и то больше заботилась о нуждах Адмиралтейства. Несколько раз приезжала в Портсмут, чтобы взглянуть на учения флота. А этот немец ни разу не посетил ни одного корабля британского флота! Вот в России царь Петр любит море и корабли, по-настоящему заботится о моряках. Какой замечательный фрегат «Самсон», какой на нем порядок! Надо еще раз выпить за капитанский чин старого друга! Без сомнения, придет время, и он станет адмиралом Российской империи!

От полноты чувств Иван засопел носом, вроде как смахнул слезу. Видно было, что добрые пожелания гостя растрогали его до глубины души.