Читать книгу - "Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек"

бабуина. Но я жил среди всего этого, видел это повседневно и принимал все как обычное проявление жизни в мире животных. Все это происходит постоянно, каждый день, каждую минуту.

Больше всего надежд и бодрости у меня появилось после посещения компании Артура Рэнка, которая очень заинтересовалась фильмом. Мы начали переговоры и для просмотра вызвали цензора. Я сидел на этом сеансе с крепко стиснутыми кулаками и возносил молитвы к небу, но это не помогло. Цензор заявил, что в фильме слишком много жестокости, и приказал сделать вырезки, которые ни меня, ни компанию Рэнка совершенно не устраивали.

— К черту! — решил я. — Если Англия так оценивает «Ярость Африки», повезу фильм в Америку.

Через несколько дней я был уже на борту «Куин, Мэри», которая отправлялась в Нью-Йорк. В Америку я ехал впервые, поэтому заранее послал телеграмму своему другу — полковнику Эдварду Блэнку, бывшему авиационному атташе при посольстве Соединенных Штатов в Претории. Он встретил меня в порту. Я оставил свой багаж в гостинице, и потом мы целую ночь совершали стремительные вылазки по барам, кабаре и ночным клубам.

После двух лихорадочных дней беспрерывных развлечений я понял, что Эд старается отплатить за гостеприимство, которое ему оказывали в Претории в течение трех лет. Я почувствовал, что могу похоронить себя навеки в самых глухих и недоступных джунглях. Доброте Эда, казалось, не будет конца, и, проведя с ним и ею семьей некоторое время в Вашингтоне, я удрал на Рождество к другому своему старому знакомому — турку Хармбургеру. Он был в Претории вторым авиационным атташе и моим партнером в увлекательных сафари. Вернувшись из Африки, он стал вести спокойную жизнь буржуа в городе Дайтоне штата Огайо.

Все дни праздника мы предавались воспоминаниям, а потом я улетел в Лос-Анджелес. Там я остановился в гостинице близ знаменитого перекрестка Голливудского бульвара и Вайн-стрит. Я сразу же позвонил Питеру Крафту, американскому продюсеру, с которым встретился в Претории, заинтересовав его фильмом «Ярость Африки». Мы назначили встречу на следующий день, и он обещал показать мне свою студию, монтажную и лабораторию. Контора его помещалась этажом выше.

Крафт имел странную привычку сообщать о цене каждого предмета оборудования, которое он мне показывал, водя по студии.

— Эта машина стоила мне двадцать пять тысяч долларов, — говорил он, а я делал вид, что цена произвела на меня впечатление. — Этот копировальный аппарат обошелся в двадцать тысяч долларов. А вот здесь машина, которая переводит снимки с 16-миллиметровой пленки на 35-миллиметровую. Мы используем эту малютку, когда начнем работать над вашей картиной.

Все это производило на меня очень приятное впечатление. Наконец-то, думал я, мы на верном пути. Вот человек, который располагает всем необходимым, чтобы мой фильм мог иметь успех. Мне не терпелось поскорее принести ему пленки.

Видя, что я сгораю от желания отдать ему свой фильм, Питер не стал терять времени и тут же составил договор, по которому я соглашался отчислять ему треть прибылей. Я подписал договор с радостью, и через несколько дней мы приступили к монтажу фильма. Это происходило не в студии, как я ожидал, а в маленькой комнатке рядом с его конторой. Оборудование было не лучше того, каким я пользовался в Претории, завершая свой первый монтаж.

— Внизу у нас слишком много срочной работы, — объяснил он, — а эту мы без труда можем делать и здесь.

Сначала его объяснения меня вполне удовлетворяли, но потом, увидев, как идет работа, я стал задумываться, так ли уж хорошо он знает дело, как хотел показать. Я чувствовал, что результаты часто получаются неважные, и меня охватывало какое-то беспокойство.

К тому же я заметил, что в лабораторию он старается спускаться тайком от меня. А когда в перерывах мы ходили в дешевый ресторан напротив нашего дома, чтобы съесть тарелку бобового супа с крекером, он всегда давал мне возможность заплатить свою долю. У меня зародилось подозрение. Я осторожно и тактично стал расспрашивать о Питере сотрудников лаборатории и вскоре узнал, что настоящим ее владельцем был человек по имени Оскар Френд, с которым я сумел встретиться. Это открытие меня взбесило, но я ничего не стал говорить Оскару, пока мне не представился случай позавтракать с ним в Браун-Дерби.

Оскар очень расстроился, когда я рассказал ему обо всех своих подозрениях.

— Питер Крафт, — сказал он мне, — тип довольно подозрительный, с ним лучше не связываться. Он арендует у меня контору, но не имеет никакого отношения ни к студии, ни к лаборатории. Когда я впервые увидел вас в его компании, то сразу же подумал, не затевает ли он опять какую-нибудь махинацию.

— Так что же мне делать? — спросил я.

— Как можно скорее избавиться от этого договора.

А Питер Крафт тем временем придумывал объяснения, почему ему до сих пор не удалось продать «Ярость Африки». Кинокомпании не заинтересованы, говорил он, и не потому, что фильм им не понравился. Сейчас появился синемаскоп, стерео, синерама и другая штука для широкого экрана, поэтому кинопромышленники действуют очень осторожно и пока не берут на себя никаких обязательств.

Время было действительно трудное, и Питер, не сумев сразу сбыть с рук мой фильм, упал духом. Я стоил ему денег, а достать их было негде, и, хотя он все еще разыгрывал крупного продюсера, я уже знал ему цену.

— Питер, — сказал я однажды утром, — я бы хотел зайти к вам в контору и поговорить.

— Конечно, конечно. Хоть сейчас, — пригласил он.

Мы сели, и я сразу же приступил к делу.

— Не думаю, что нам удастся пристроить где-нибудь этот фильм. И, чтобы не терять попусту ни вашего, ни моего времени, было бы благоразумнее считать дело законченным и расторгнуть договор.

— Странно, что вы первый заговорили об этом, — ответил он, — уже несколько дней я думаю о том же самом и теперь вот решил, как уладить дело.

— Что вы предлагаете? — спросил я.

— А вот что, — с готовностью ответил он. — Все это время я вынужден был заниматься только вашей картиной и забросил всю остальную работу. Вы, конечно, понимаете, что время для меня дорого. Время — деньги. Я думаю, что, если вы заплатите за мое время и мою работу две тысячи долларов и оплатите все расходы по лаборатории, я смогу освободить вас от обязательств по договору.

Только тут я сообразил, как близко плавал от пасти крокодила. Проделав с моим фильмом мнимую работу, Крафт теперь хотел продать его мне же, и за немалую цену! Да, я оказался в роли невинного младенца.

— Черта с два! — резко отчеканил