Читать книгу - "Одиночка - Луис Ламур"

Мэри всегда была слишком серьезной, наверное, такой и осталась. Открывая ворота, он рассматривал дом. Похоже, она получила что хотела. Ее хозяйство выглядело, как ей всегда нравилось: строго, мило, до предела аккуратно.

Мэри отлично усвоила все уловки, как взять мужчину в оборот, и точно знала, чего хочет в своей безгрешной, размеренной жизни… впрочем, может, для Пита это обернулось благом. И неожиданно для себя Консидайн почувствовал облегчение.

Наружная дверь была затянута сеткой от насекомых, а внутренняя открыта. Звеня шпорами, он поднялся на веранду и вошел. В душной маленькой гостиной с брюссельским ковром чинно стояли жесткие стулья, покрытые темно-красным плюшем. На спинке каждого стула лежала чистая белая салфеточка. Это была солидная претенциозная комната, чопорная и подчеркнуто респектабельная. Словом, вылитая Мэри. И Консидайн вдруг почувствовал жалость к Рэньону. Интересно, насколько ей удалось его?

— Кто-нибудь дома?

Его голос прозвучал слишком громко, даже как-то неуместно в этой удручающе-благопристойной комнатке.

Мэри Рэньон вошла в гостиную и замерла на месте. Ее опрятное домашнее платье хорошо сидело на ладной фигурке, волосы были гладко зачесаны назад. Она выглядела уверенной в себе, уравновешенной женщиной. В прежние времена он не замечал в ней такого. Видимо, подобные черты проявляются у женщины, которую любят или которая заарканила себе хорошего мужчину.

— Привет, Мэри.

Она побелела как полотно и начала обеими руками разглаживать платье, тщательно, медленно, как делала прежде, когда из-за чего-то расстраивалась. Соблюдение приличий Мэри всегда считала важнее всего. Консидайн усмехнулся, вспомнив, как она ненавидела даже мысль о физической близости, потому что это оскорбляло ее чувство благопристойности.

— Что тебе надо?

В ее словах сквозила неприязнь. Да, подумал Консидайн, Мэри есть Мэри. У нее есть мужчина, дом, а его возвращение таит в себе опасность.

— Где Пит?

— Его нет. — Она комкала в пальцах фартук, делая вид, что вытирает свои, уже сухие руки. — Зачем ты приехал? Почему не оставишь нас в покое?

— Ты уж вообразила, что мы могли бы вспомнить старые времена, Мэри? — съязвил он. Она вспыхнула и рассердилась:

— Уезжай! Не порти нам жизнь!

Консидайн не сдвинулся с места. Пожалуй, это была самая неприятная часть задуманного плана. Он взглянул на каминные часы.

— Не волнуйся, не останусь. Я приехал повидать Пита.

— Повидай, если так хочешь. Но учти, он тебя не боится.

— Пит? Пит Рэньон никогда не боялся никого и ничего… даже когда знал, что я могу застрелить его. Только ты смогла так скрутить его, иначе он не усидел бы в такой комнате. — Он посмотрел ей в глаза. — Когда связываешь мужчину слишком туго, он задыхается. Отпусти веревку и предоставь ему немного свободы. Если он любит тебя, то свяжет себя сам и будет даже рад своей неволе.

— Я не помеха Питу, — запротестовала она. — Он стал уважаемым человеком и кое-что значит в этом городе. — Мэри глянула на него в упор. — Ты-то хоть для кого-нибудь что-то значишь?

Она угодила в его самое больное место. Он действительно ни для кого ничего не значил, и это сущая правда. И вдруг Консидайн подумал о Ленни. Может, все-таки хоть немножко для нее?

— Ошибаешься, дорогая. У меня есть девушка. Ее взгляд стал колючим. Увы, она как была, так и осталась собакой на сене. Но что же он так придирается, подумалось ему, из нее получилась хорошая женщина. Она прекрасно ведет дом, привлекательна, а в общем-то Пит к концу жизни, наверное, станет мэром или какой-нибудь не менее влиятельной фигурой.

— Ты ничего не будешь для нее значить, пока она не отнимет у тебя оружие и не превратит тебя в уважаемого гражданина!

— Такого, как Пит? Тебе, наверное, хочется, чтобы она тоже пришпилила, к небу звезду и выгнала из города моих лучших друзей?

— Ты знаешь, что Пит не хотел этого! — запротестовала Мэри. — Ему пришлось… после того, что случилось.

— Конечно, так ему за тебя спокойнее! Мэри была в бешенстве:

— Убирайся! Вон из моего дома! Надеюсь, что никогда больше не увижу тебя!

Он повернулся на каблуках и вышел. Постоял мгновение на ярком солнце, пытаясь понять, чего же, в конце концов, добился. Сейчас он хотел только одного — разозлить Пита настолько, чтобы тот не уклонился от схватки… Сработает ли встреча с Мэри?

Все еще сосало под ложечкой, и спазмы в желудке не прекращались. Пожалуй, меньше всего на свете ему хотелось драться с Питом Рэньоном. Было бы здорово просто его снова повидать… как в старые времена.

Сколько бычков носили, на себе клеймо, поставленное их руками! Сколько вместе с другими ковбоями им пришлось сражаться с индейцами и конокрадами! Сколько скота вытянули из болот! Сколько раз дрались бок о бок в салунах, когда там разгорались ссоры!

Он подобрал поводья и вдел ногу в стремя, как вдруг Мэри схватила его сзади за рукав.

— Консидайн, мне все равно, что ты думаешь обо мне, но не трогай Пита! Пожалуйста, оставь его в покое! Ее искаженное страданием лицо изумило его.

— Ба, Мэри! Да ты, никак, действительно любишь его?

— Да… люблю, — просто сказала она. — Он мой муж. Будь я навсегда проклят, подумал он. И это Мэри! Мэри, которая восставала против всяких эмоций! Мэри, которую, бывало, он с наслаждением заключал в объятия, потому что знал, что, вопреки своему желанию, она отзовется на его ласки, как бы ни подавляла в себе свою природу. О, как безуспешно боролась она со своими чувствами, ненавидя себя за слабость и за то, что не может скрыть эту борьбу от него!

— Мэри, — произнес он мягко. — Нам с Питом надо кое-что уладить. Не знаю, кому повезет теперь, но обещаю — и это единственное, что могу для тебя сделать, — я не подниму против него оружия.

Он поехал, и она некоторое время пристально смотрела ему вслед, затем, подобрав юбку, побежала.

Теперь на улице стояло несколько повозок и народу прибавилось. Тридцать или сорок лошадей жевали сено у коновязи. Из всего этого он заключил, что сообщение о его появлении уже распространилось. При других обстоятельствах он и сам был бы не прочь посмотреть на такую схватку.

Соскочив с лошади, Консидайн привязал ее скользящим узлом. Как бы поправляя шляпу, надвинул ее на глаза. Проделывая это, успел взглянуть на банк. Перед ним никого не было, никто не собирался в него входить и не шел к нему. Занятый своими наблюдениями, он не заметил, как Мэри Рэньон прибежала в дом миссис О'Бирн. Там слова потоком хлынули из нее:

— Вы не видели Пита? Его ищет Консидайн! Миссис О'Бирн спокойно взглянула на нее:

— Не волнуйся! Пит не растеряется. Он побьет его, как в прошлый раз!

Консидайн остановился рядом с конторой шерифа. Часы в окне банка пробили 11.30. От напряжения его прошиб пот. Теперь события должны развиваться молниеносно. Клюнет ли Пит на его выходку?