Читать книгу - "Ра - Тур Хейердал"

Туда-то, на это озеро, я и хотел попасть. Но если найти его на карте легко, то добраться к нему куда труднее. Озеро Чад все равно что голубое сердце Африки, хотя на всех картах оно выглядит по-разному: то круглое, как тарелка, то кривое, как рыболовный крючок, то изрезанное, будто дубовый лист. Наиболее добросовестные карты обозначают его пунктиром, ведь никто не знает точных очертаний этого изменчивого внутреннего моря. Тысячи плавучих островов беспорядочно дрейфуют по его поверхности, сталкиваются друг с другом, срастаются, причаливают к берегу, образуя полуострова, снова распадаются, и плывут в разные концы, к неведомой цели. Средняя площадь озера – 25 тысяч квадратных километров, но нередко оно усыхает наполовину, ведь вся-то глубина его от одного до пяти, самое большее шести метров. В северной части озеро местами такое мелкое, что обширные участки поросли осокой, вернее, папирусом. Папирусом обросло и большинство островов, участвующих в вечной гонке по озеру.

В республике Чад нет железной дороги. Нет и шоссе, действующего круглый год. Здесь рай для охотников и для тех, кто мечтает увидеть клочок земли, который не был бы зеркалом наших собственных вездесущих будней. В столице есть первоклассные отели, аптеки, бары и современные административные здания, где корпят клерки, большинство с параллельными шрамами на щеках или на лбу – знак племенной принадлежности. Широкие асфальтированные проспекты (по бокам – садики с французскими бунгало колониальной поры, которая кончилась в 1960 году), достигнув арабских домишек предместья, переходят в изрытые колдобинами песчаные улочки, а их в свою очередь сменяют караванные дороги, теряющиеся вдали между единичными негритянскими хижинами. Когда начинаются дожди, нужен конь или самолет, чтобы попасть в глубинные области. Зато по реке тогда можно дойти на лодках вплоть до торговых факторий по соседству с устьем Шари.

Три дня назад я пролетел над Средиземным морем и Сахарой на французском самолете, который следует на юг Африки, а раз в неделю делает посадку в Форт-Лами. Самолеты доставляют в республику то, чего нельзя везти на верблюдах. Автомашины, экскаваторы, холодильники, бензин, даже омары и свежая говядина для шеф-повара в «Ла Чадиенн» – все прибывает по воздуху.

И мы тоже вышли из самолета – три путника, нагруженные киноаппаратурой и меновыми товарами для африканских лодочных мастеров, с которыми надеялись познакомиться. Меня сопровождали два кинооператора: француз Мишель и итальянец Джианфранко. Мы собирались изучать и снимать, как здесь вяжут лодки. В путевых очерках о Центральной Африке мне попалась интересная фотография: несколько африканцев у воды, и рядом своеобразное суденышко такого же типа, как хорошо знакомые мне по Южной Америке и острову Пасхи камышовые лодки. Снимок был сделан на озере Чад, и автор статьи подчеркивал разительное сходство лодки из Африки с лодками, которые с незапамятных времен вяжут индейцы озера Титикака в горах Перу. В Египте древнейший вид африканской лодки давно исчез, здесь же, в сердце материка, он дожил до наших дней.

Из области Верхнего Нила проходит через горы древний караванный путь в Чад, известный также как трансафриканский работорговый путь. Я знал, что антропологи по ряду признаков связывали некоторые группы жителей Чадской области с обитателями Нильской долины. Чад – африканский тигель, жгучие лучи тропического солнца освещают тут причудливую смесь народов, и только специалист не запутается в местных племенах и языках. Но не надо быть специалистом, чтобы видеть, что Чад образует не только географический, но и этнический переход между песчаными дюнами Сахары на севере и глухими тропическими лесами на юге. Если северную часть страны занимают бедуины и другие арабы, то южная населена негроидами. А встречаются они на центральных равнинах и в столице Форт-Лами, где вместе стараются создать единую нацию из племен, волей случая временно оказавшихся в пределах одной французской колонии.

Освежившись под душем в кондиционированных номерах отеля, мы влезли в раскаленное такси и поехали в Управление туризма. Широкая главная улица кишела машинами, велосипедами, пешеходами. В сплошном потоке африканцев мелькали белые лица французских чиновников и поселенцев, которые решили остаться в Форт-Лами после провозглашения республики.

Начальник Управления туризма был белый. Мы объяснили ему, что хотели бы узнать, как лучше добраться до озера Чад, ведь на карте нет ни железной дороги, ни шоссе. Начальник управления развернул свою красочную карту, разложил на столе снимки львов и всякого зверья и сообщил, что вся эта дичь – в нашем распоряжении за умеренную мзду, правда, для охоты надо выехать на юг, в другую сторону от озера Чад. Мы возразили, что нам нужно озеро, только там мы сможем увидеть папирусные лодки. Начальник сложил карту. Если нас не устраивает то, что он нам предложил, он ничем не может помочь. С этими словами он бесстрастно развернул свое пузо в сторону внутреннего кабинета и ретировался туда. Я вынул из паспорта пестрящее печатями рекомендательное письмо норвежского министра иностранных дел и попросил чернокожего клерка отнести его шефу. Снова в дверях показался начальственный живот, и нас любезно осведомили, что до озера невозможно добраться, пока не поднимется уровень воды в реке. К тому же папирус растет около Бола на северо-восточном берегу, а туда и вовсе можно попасть лишь самолетом. Может быть, я согласен взять напрокат самолет?

Да, согласен, если нет другого выхода.

Начальник управления схватил телефонную трубку. В стране было два одномоторных самолета, и оба стояли в ангаре на ремонте. Имелся еще один пассажирский самолет, двухмоторный, но ему требовалась для посадки 800-метровая дорожка, а посадочная полоса в Боле – всего 600 метров. К тому же, добавил начальник, чтобы снимать, нужно разрешение властей. Да еще в республике в эти дни неспокойно. Арабы в областях на пути к Болу – мусульмане, они не в ладах с возглавляющими правительство христианами. Так что сейчас опасно лететь на север. Чтобы мы не сомневались в его доброжелательности к нам, начальник Управления туризма дал нам машину и водителя: можно объехать Форт-Лами и разузнать у сведущих людей про обстановку у озера.

Мы получили от него адрес веселого плечистого француза с татуировкой на руках, который изучал возможности пополнения запасов рыбы и развития современного промысла на озере Чад. Он рассказал, что к болским зарослям папируса можно добраться только на джипе через пустыню с восточной стороны озера. То же самое сказал врач-француз, он же укротитель зверей и заядлый путешественник. И оба они подтвердили слова начальника Управления туризма о том, что в том краю неспокойно. Выяснилось, что на озере есть большой катер, который объезжает берега, скупая один местный злак, но где этот катер сейчас, неизвестно.

Франция – одна из немногих стран, поддерживающих дипломатические отношения с республикой Чад. Мишель представил нас в посольстве, но посол был новый, приехал всего месяц назад, и никто из его сотрудников не бывал на озере.

Третий день в Форт-Лами, а мы все ходим из конторы в контору, из бунгало в бунгало, знакомимся с любезными людьми, они потчуют нас кофе, холодным пивом или виски и дают адреса других людей, которые, может быть, сумеют нам помочь. И вот круг замкнулся, нас уже снова направляют к начальнику Управления туризма и всем тем, к кому мы обращались в первый день.