Читать книгу - "Последний характерник - Валерий Федорович Евтушенко"

знак всадникам, не останавливаясь, следовать за собой и, пришпорив своего скакуна, легкой рысью въехал в крепость. Часовые, видя, что их начальник о чем — то мирно разговаривает с командиром прибывшего отряда, решили, что тот предъявил ему соответствующие полномочия и все происходит с его ведома.

Оказавшись в крепости, охотники из сотни Соловья, следовавшей в авангарде, быстро спешилась и через несколько минут оказались на крепостных стенах. Они действовали столь стремительно, что ни один из часовых даже не успел выстрелить. Остальные во главе с Верныдубом ворвались в казармы, где отдыхала большая часть гарнизона, а сотня Бута перехватила Стрижевского, который как раз направлялся к замковым воротам. Вся операция по захвату Бара произошла практически без выстрела, так что, проснувшись утром, жители города даже не поняли сразу, что власть в крепости ночью переменилась.

Когда солнце взошло над окрестной горной грядой, Серко приказал вывести на площадь обезоруженных и захваченных в плен поляков. Оглядев их, стоявших понурив головы, строгим взглядом он, обращаясь к Стрижевскому, сказал:

— Пусть пан забирает своих вояк и убирайтесь, куда хотите. Кстати, передавайте от меня привет и наилучшие пожелания брацлавскому воеводе.

Глава шестая

Иван Донец

Спустя несколько дней полк Серко с богатыми трофеями, захваченными у поляков в Баре, возвратился в Мурафу. Молва о столь удачно завершившемся деле быстро разлетелась по округе. Давно известно, что солдаты любят воевать под началом командиров, которым сопутствует военная удача, а когда победа в бою достигается малой кровью, то они превозносят такого полководца до небес. Поэтому и охотники не переставали восхищаться своим полковником, под командованием которого они захватили считавшуюся неприступной крепость без единого выстрела, а те, кто слушал их рассказы, сами изъявляли готовность служить под началом такого славного командира. От желающих записаться в полк не было отбоя и уже к концу февраля вместо планировавшейся тысячи всадников, их оказалось в два раза больше. Может, Серко и дальше бы продолжал набор волонтеров, но известия о внезапном вторжении регулярных польских хоругвей в приграничные районы казацкой территории заставили его срочно завершить формирование полка и ограничиться тем количеством людей, которые уже оказались записанными в полковой реестр. Дальнейший ход событий показали, что поступил он правильно и своевременно.

Разделяя мнение большинства магнатов о том, что переговоры Киселя с Хмельницким ни к чему не приведут, и, располагая сведениями, что запорожский гетман ждет весной хана с восьмьюдесятью тысячами конницы, чтобы вместе вторгнуться в пределы Речи Посполитой, Ян Казимир решил нанести превентивный удар. Находившимся в его непосредственном подчинении кварцяным войскам он приказал с наступлением весны стягиваться на Волынь, а командование над остальными вооруженными силами в пределах Малой Польши возложил, как уже выше было сказано, на бельского каштеляна Анджея Фирлея, брацлавского воеводу Лянцкоронского и коронного подчашего Остророга.

В самом конце февраля Лянцкоронский, собравший, наконец, воедино свои хоругви, перешел Горынь и в течении двух недель очистил от гайдамак и опрышков все пограничье. Затем, соединившись с Остророгом, они быстрым маршем вышли к Бару, где вновь разместился малочисленный казацкий гарнизон брацлавского полка, и без труда захватили крепость. Казаки, не имея достаточных сил выдержать осаду, отступили к Шаргороду. Затем в течение марта — апреля Лянцкоронский и Остророг очистили от ватаг и немногочисленных казацких гарнизонов прилежащую к Горыни местность до самого Заславля, после чего в начале мая отошли на отдых к Бару.

Хотя Речь Посполитая и готовилась к войне, однако денег для найма кварцяного войска, как обычно, у короля не было, а магнаты не торопились распечатывать свои сундуки с талерами и дукатами, рассчитывая, что и так все обойдется, поэтому даже для выплаты жалованья коронному войску средств не хватало. Медленно съезжалась и шляхта из состава посполитого рушения — многие ожидали пока высохнут дороги да наступит тепло.

В ожидании наступления лета и новой войны в гетманской ставке в Чигирине кипела напряженная работа. Гетман и генеральная старшина с головой окунулись в подготовку к широкомасштабным боевым действиям, стремясь использовать оставшееся короткое время с максимальной пользой. Во все концы казацкого края из Чигирина летели гонцы с гетманскими универсалами, призывающими народ присоединяться к Запорожскому Войску. Но и без этих призывов сотни, а то и больше, крестьян каждый день пополняли ряды восставших.

Клокотала Украйна, бурлила Подолия, волновались Волынь и Полесье. Девятый вал всенародной войны захлестнул весь южнорусский край. Не было ни одного города, местечка или селения, оставшихся бы в стороне от общенародной борьбы с польскими панами. Все устремились в казаки. Кто — то шел по зову сердца защищать свободу и святую веру, иные искали рыцарской славы и удачи, немало было и тех, кто вступил в казацкие ряды ради наживы, так как всем были памятны трофеи, доставшиеся победителям под Корсунем и Пилявцами.

Со всех концов обширного края к его западным границам стали стягиваться казацкие полки. Для усиления немногочисленных казацких гарнизонов между Горынью и Случем, откуда наиболее вероятно было вторжение поляков, гетман направил полки Таборенко, Ивана Донца, Яцкевича, Романенко. Из Брацлава к выступлению для соединения с ними готовился Данила Нечай, заканчивая последние приготовления.

Тем временем, Ян Казимир, сохраняя еще остатки надежды на мирные переговоры с запорожским гетманом, выслушав доклад Киселя, направил в Чигирин своего посланника шляхтича Смярковского, профессионального польского шпиона, который застал Запорожское Войско уже накануне выступления в поход. В отсутствие гетмана казацкий полковник Лаврентий Капуста, возглавлявший в гетманской ставке службу контрразведки, не без основания заподозрил Смярковского в шпионаже и он был арестован, а затем казнен. Получив эти сведения, король не стал больше терять времени и 11 мая отдал приказ регулярным войскам к выступлению. Сразу же после этого Фирлей, к которому примкнул великий коронный хорунжий Александр Конецпольский и некоторые другие польские магнаты со своими хоругвями, перешел Горынь, направившись в сторону Заславля. Вскоре Фирлей получил сведения, что туда же движется регулярный казацкий полк Ивана Донца, направленный сюда запорожским гетманом для усиления гарнизонов, расположенных у Горыни. Отправив навстречу Донцу полковников Коссаковского, Суходольского и Рожажовского с приказом сковать продвижение казаков к Заславлю, Фирлей двигался вслед за ним.

К этому времени и Серко закончил формирование и боевое слаживание своего полка, поэтому был готов к выступлению на соединение с основными силами Хмельницкого, которые по его расчетам, должны были сосредоточиться у Староконстантинова. О том, что происходит в приграничной полосе он точной информации не имел и не знал, что там уже хозяйничают не только хоругви Лянцкоронского, но и Фирлея, Остророга и Конецпольского. Тем более в виду