Читать книгу - "Великий океан - Иван Фёдорович Кратт"

с полмили до форта, они пустили лошадей крупной рысью и, когда Иван Александрович подошел к палисаду, уже столпились перед воротами. Ворота были закрыты. Увидев скачущий отряд, Савельев захлопнул створки. Один из солдат стучал эфесом сабли по дубовым доскам, остальные с любопытством разглядывали высоченный тын и переговаривались.

Кусков спокойно обошел лошадей, стал у самых ворот. Быстрота и расторопность караульщика, неприступная твердыня, в какую сразу превратился Росс, сознание правоты и силы придали всей его фигуре и всем движениям необычайное достоинство. Высокий, загорелый, внушительный, стоял он спиной к воротам, наблюдая притихших всадников.

— Что нужно, господа солдаты? — спросил он негромко по-испански.

Тогда с крайней лошади соскочил рыжеусый коренастый офицер и, быстро подойдя к Кускову, снял шляпу.

— Сеньор Кусков! Buenos dias!

Он протянул руку, улыбнулся. Это был Риего.

Иван Александрович облегченно вздохнул и приказал караульному открыть ворота. Он узнал испанца. Капитан Хуан Риего был уже здесь не один раз и казался порядочнее прочих губернаторских чиновников, с какими приходилось иметь дело. Зачем он только явился с таким отрядом и что скажет сейчас?

Стараясь не показать беспокойства, он повел гостя в комнату, где когда-то произошла их первая встреча. Приказал подать ром и найти монаха и Ипатыча.

Однако Риего сразу же приступил к делу. Войдя в горницу, он кинул плащ и шляпу на лавку, вынул из сумки серый конверт и передал его Кускову.

— От его превосходительства господина губернатора Калифорнии, дона де Аргуэлло...

Сухой официальный тон (капитан раньше держался дружелюбнее), безотлагательность разговора не так поразили Кускова, как имя губернатора, которое правитель хорошо расслышал.

— Аргуэлло?

— Дон Хосе Ариллага es muerte. Он мертв... — прибавил капитан по-русски.

То, что Ариллага умер, не было для Кускова особенной новостью. Он уже давно был к этому подготовлен. Но назначение бывшего коменданта Сан-Франциско губернатором явилось серьезным событием. Старый мексиканский солдат Аргуэлло, «святой», как его называла вся Калифорния, был настолько суровым исполнителем, что любой приказ вице-короля служил для него заповедью. Когда-то он мирился с русскими. Скрепя сердце благословил помолвку дочери с Резановым. Но после его смерти, исковеркавшей жизнь любимой дочери, не мог оставаться равнодушным к своим соседям. Пока губернатором был Ариллага, старик Аргуэлло ему подчинялся, теперь он сам стал губернатором...

Иван Александрович сломал печати, развернул бумагу. Даже без очков разглядел, что она написана по-русски. Старик постарался, чтобы у Кускова не было предлога сослаться на незнание языка.

«Сеньор дон Александр Кусков, почтенный друг...» — так начиналось послание нового губернатора. Писал, очевидно, кто-нибудь из беглых людей Баранова, даже Кускова назвал Александром. Но правитель Росса не обратил на это внимания. Он медленно прочел, медленно положил письмо на стол, снял очки. Обычно сдержанный и невозмутимый, он боялся выказать сейчас свои чувства... В резком, непримиримом тоне дон Аргуэлло предлагал оставить заселение, разрушить форт и покинуть берега Калифорнии, как того требовали мексиканский вице-король и бывший губернатор, послания которого русские оставили без ответа. На все это он давал недельный срок. Он не сообщал, какие собирается принять меры в случае отказа выполнить его распоряжение, но Кусков знал, что «Эль Санто» способен на все.

Наконец Иван Александрович пересилил гнев.

— Значит, и солдат сюда привел? — спросил он, обернувшись к Риего. — Губернатор воевать хочет?

Капитану Риего поручение было весьма неприятно. Еще после первого своего посещения Росса он почувствовал симпатию к Кускову и к его смелым, трудолюбивым людям. В сущность требований вице-короля он входил, хотя, так же как и Ариллага, считал их странными, зная, что границы Калифорнии кончались президией Сан-Франциско. Но старый губернатор ограничивался простой перепиской, а сейчас Аргуэлло заставил даже взять солдат, чтобы русские убедились в серьезности его намерений. Капитан Риего ничего изменить не мог и старался держаться нарочито сухо и официально, чтобы скорее закончить тяжелую миссию.

— Нет, сеньор, — ответил он коротко, поняв последнюю фразу.

Вошла Фрося, внесла ром.

— Батюшки нету и Ипатыча тоже. Подались в лес... — Фрося с серьезным видом поклонилась Риего, как старому знакомому, и поставила перед ним флягу и две кружки. — Буэнас диас, сеньор!

Босая, в сбившемся набок головном платке и в новом сарафане, она добродушно разглядывала капитана.

Риего вдруг почувствовал, что миссия его не только тяжела, но и отвратительна. Приехать в чужой дом, к людям, у которых даже слуга пытается приветствовать гостя на его родном языке, требовать покинуть этот дом неизвестно по какому праву... Он молча взял шляпу, налил кружки, одну из них протянул Кускову.

— Я солдато, сеньор Кусков... — сказал он, стараясь применить свой небогатый запас русских слов, чтобы быть лучше понятым. — Я не делать orden... приказ. У меня сожаление... Sentimento... Я был друг.

Он залпом выпил ром, поднял плащ и шляпу.

— Adios, сеньор Кусков!

Затем, почтительно поклонившись, вышел из горницы. Минут десять спустя отряд покинул форт и скоро затерялся в прерии.

Иван Александрович оценил деликатность Риего. Капитан не дал даже отдохнуть в Россе солдатам, чтобы придать посещению характер мимолетного заезда. Кроме того, он оказал еще одну услугу. Уже запахивая на крыльце плащ, Риего сообщил, что губернатор сейчас в президии Сан-Франциско и что он приехал туда в сопровождении сеньора Джозии — янки. Последнее он подчеркнул, словно давал понять, что стоит подумать над его словами...

А дня через два прибыл из Ново-Архангельска бот, который привез письмо Баранова. Одномачтовое суденышко потерпело крушение у мыса Мендосино, и маленький экипаж провозился с починкой около полутора месяцев. Правитель предупреждал Кускова о происках Колумбийской компании и упоминал имя того же Джозии.

Концы сходились. Письма Луки, Баранова, предупреждение капитана Риего, напористость Мексики — все говорило о том, что над Россом собираются тучи. Иван Александрович решил лично встретиться с новым губернатором. Взяв с собой монаха и шестерых гребцов-алеутов, он на большой байдаре отбыл в залив св. Франциска.

Глава пятая

Аргуэлло был в саду, когда доложили о приезде русских. Сняв куртку и шляпу, в одной кожаной безрукавке, он окапывал молодой дуб, посаженный когда-то в день рождения Кончи. Двадцать три года... Вот так же цвели травы, красные ветки мадроны отсвечивали на солнце. Тогда еще не было сада...

За эти два месяца губернаторства в Монтерее он впервые выбрался на старое пепелище. Назначение было неожиданным. Бывший рядовой никогда не мечтал стать губернатором, но, сделавшись им, урезал время для церкви, забыл о личных делах и близких. Он даже не подумал о том,