Читать книгу - "33 визы. Путешествия в разные страны - Юрий Александрович Жуков"

«Весенней мобилизации за мир», — что эта демонстрация явилась крупнейшей за всю историю антивоенного движения в США. Но есть в ней еще один примечательный аспект — впервые за двадцать лет мы, американские коммунисты, открыто вышли на демонстрацию своей колонной, под своим партийным знаменем. И что же? Публика аплодировала нам, и некоторые демонстративно присоединялись к нам. В ходе демонстрации был распространен удвоенный тираж газеты «Уоркер». Мы рассматриваем все это как определенное признание нью-йоркской прогрессивной общественностью заслуг нашей партии в борьбе за мир. Таким образом, барьер, воздвигнутый маккартизмом, рушится.

Арнольд Джонсон задумался, как бы перебирая в памяти события долгих трудных лет, и добавил:

— Наш генеральный секретарь товарищ Гэс Холл совершенно справедливо сказал в своем недавнем интервью газете «Уоркер», что эта массовая демонстрация не только ознаменовала собой численный рост сил, борющихся за мир, но и явилась качественным скачком в американском движении за мир...

Завсегдатаи апрельских балов все еще танцуют в Нью-Йорке. Им все еще весело — газеты заверили их, что они могут не беспокоиться о политике, пока по улицам американских городов маршируют лишь сотни тысяч людей, выступающих за мир.

Ну что ж, рано или поздно жизнь заставит их по-новому взглянуть на вещи!

Май 1967 года

ЧЕЛОВЕК, ЕГО МИР И НЕКОТОРЫЕ ХИТРОСТИ

В мае одна тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года судьба занесла меня в Канаду. Вместе с корреспондентом «Правды» Озеровым, давно уже работающим в этой стране, мы совершили путешествие на автомобиле из шумного американизированного Монреаля в тихую и патриархальную с виду столицу Канады Оттаву. Мне надолго запомнились живописные пейзажи этой страны, столь явственно напоминающие наши, российские, ее полноводные реки, ее густые леса, ее привольные поля. Но сейчас мне хочется говорить не об этом — вряд ли мои беглые впечатления добавили бы что-нибудь новое к тому, что уже сказано и пересказано теми, кто лучше меня знает Канаду. Хочется сказать о другом: о том, что мы видели на организованной в эти дни Всемирной выставке, многочисленные корпуса которой раскинулись на окраине Монреаля.

Ведь это и в самом деле интересная идея: каждые семь лет люди всей Земли проводят смотр своих достижений, устраивая международные выставки. Помнится, в Брюсселе в таком смотре участвовали сорок две страны, а нынче в Монреале уже шестьдесят две. Говорят, для того, чтобы лишь бегло оглядеть все сто пятьдесят павильонов нынешней выставки, потребовалось бы двадцать два рабочих дня, — таково обилие плодов изобретательного человеческого ума. Есть на что поглядеть. Есть о чем подумать. Есть чему поучиться друг у друга.

О Монреальской выставке уже много написано и рассказано: и о том, что одни лишь канадцы израсходовали несколько сот миллионов долларов на устройство выставки, соорудив, между прочим, посреди великой реки Лаврентия искусственный остров и расширив другой, — на них-то и размещены павильоны, — в воду было сброшено двадцать девять миллионов тонн камня и земли; и о том, что они ждут пятьдесят миллионов гостей, а среди них будут пятнадцать глав государств и восемь премьер-министров; и о том, что на территории выставки открыт всемирный «Музей музеев», в котором собрано двести самых великих шедевров искусства, доставленных со всех концов земного шара; и о том, что лучшие театры мира дадут здесь сто пятьдесят спектаклей, в которых примут участие двадцать пять тысяч артистов.

В советских газетах было уже много написано и рассказано и о национальных павильонах выставки, — поистине любопытен обширный и глубокий мир человека, — а ведь выставка так и называется: «Человек и его мир», — и те, кто следовали этому девизу, раскрыли перед миром не только сундуки с материальными богатствами, но и свою душу. Сотни тысяч людей приходят сюда ежедневно со своими билетами-книжечками, сделанными в виде паспортов, и в каждом павильоне им ставят по всем правилам визу. Так они как бы совершают кругосветное путешествие, глядя на нынешний пестрый и разнообразный свет и размышляя о нем.

И уже родились прозвища и клички для павильонов, одни — уважительные, другие — обидные. Наш, советский павильон, прозвали «Летящей крышей» — он и впрямь как бы парит над выставкой во всем своем великолепии, как символ нового мира, а американский — «мыльным пузырем», — это переливающееся на солнце гигантское шарообразное сооружение, в котором свободно уместился бы собор Парижской богоматери, и в самом деле похож на пузырь.

Ну что ж, пузырь так пузырь, беда не в этом, — в конце концов с чисто архитектурной точки зрения может быть интересен и такой дом-шар, — беда в том, что внутри-то пузыря — неимоверная духовная пустота. Кроме выставленных там космических аппаратов, привлекающих к себе публику, интересующуюся освоением заоблачных высей, смотреть здесь нечего.

Информационная служба правительства США, создававшая павильон, напихала туда всякую дребедень вроде коллекции американских шляп, кровати, на которой спала кинозвезда Дебби Рейнолдс в фильме «Невозможная Молли Браун», или гитары, на которой играл певец Элвис Пресли. Удручающее впечатление производят и выставленные здесь произведения «поп-арта». Чего стоит хотя бы картина Раушенберга под глубокомысленным названием «Зеленая рубашка»: перед вами огромный холст, к которому в беспорядке прикреплены сделанные из неоновых трубок изображения разных предметов — здесь действительно зеленая рубашка, пауки, детские кубики, женское лицо, две свиньи, медведь, галстук, несколько цифр и, в довершение ко всему, поставленный вертикально велосипед. Американская экспозиция — это всего лишь «пируэт внутри мыльного пузыря», зло написала французская газета «Фигаро».

Устроители американского павильона придумали еще одну приманку: они прислали сюда... тридцать солдат морской пехоты, — молодец к молодцу, румяные парни в черных мундирах с красными галунами, в синих брюках и белых фуражках, и у каждого на груди — по четыре сверкающих медали: ветераны войны во Вьетнаме!

Затея была такая: показать, какие бравые парни «защищают свободный мир». Но в душу человека не заглянешь, и когда мы разговорились с этими, лихими с виду, кавалерами медалей, то выяснилось, что участие во вьетнамской войне отнюдь не выглядит в их глазах как героическая борьба за правое дело. Вот что я записал в своем блокноте с их слов:

— Я провел там всего десять месяцев. Повезло: был ранен в ногу, и меня вывезли. Было это в районе дельты Меконга. Вернусь ли туда?.. Если пошлют, конечно, придется поехать и служить. Но личного желания не имею...

— Я отбыл свой срок на фронте, теперь дослуживаю, — осталось полтора года. Поеду ли опять туда?.. Надеюсь, нет! Что буду делать после службы в армии?.. У меня больших