Читать книгу - "Клятвопреступник - Мишель Пейвер"

— Придется тащить его, — сказала Ренн.

Чтобы вытянуть вождя, потребовались усилия обоих. Но он все еще не шевелился. Ренн приложила запястье к его губам, чтобы проверить, дышит ли он. Торак заметил, как она нервно сглотнула.

Наполовину взвалив, наполовину волоча его, они наконец добрались до твердой скалы. На восточном склоне холма, обращенном к Сердцу Леса, Торак нашел выступ. Места под ним было достаточно, чтобы укрыть их всех, но потолок был не настолько высок, чтобы встать в полный рост.

Ренн склонилась над дядей, теребя руками одежду. Рип и Рек хлопали крыльями и каркали. Волк понюхал лоб вождя племени Ворона. Затем он заскулил так тонко, что Торак едва его слышал. Он присоединился к волку.

Веки Фин-Кединна дрогнули.

— Где Ренн? — пробормотал он.

* * *

Приняв на себя вес остальных деревьев, береза спасла ему жизнь, но раздавила левую часть груди.

Ренн принялась за работу: сняла с него куртку и разрезала шнуровку на безрукавке. Она старалась действовать как можно нежнее, но боль была так сильна, что Финн-Кединн чуть не потерял сознание.

— Три ребра сломано, — сказала она, ощупывая его спину своими пальцами.

Фин-Кединн засипел от боли. Его глаза были закрыты, кожа посерела и стала холодной и влажной. Он мелко и часто дышал, и Торак видел, что каждый выдох и каждый вдох для него — словно удар ножом в бок.

— Он выживет? — спросил Торак тихо.

Ренн сурово посмотрела на него.

— У него внутреннее кровотечение? — прошептал он.

— Я не знаю. Если у него кровь пойдет горлом…

Губы Фин-Кединна искривились в подобии улыбки:

— Тогда все будет кончено. Саеунн была права. Я не дойду до Сердца Леса.

— Не разговаривай, — предостерегла его Ренн.

— Это хотя бы не так больно, как дышать, — сказал ей дядя. — Где мы?

Торак сказал ему.

Он охнул:

— Ах, только не здесь! Только не на холме!

— Мы не можем перенести тебя, во всяком случае не сегодня, — сказала Ренн.

— Это дурное место, — прошептал Фин-Кединн. — Заколдованное. Зловещее.

— Никаких разговоров! — сурово напомнила Ренн, разрезая подол своей безрукавки на полосы для перевязки.

Волк лежал рядом с ней, уткнув морду меж лап. Рип и Рек вышагивали из стороны в сторону неуклюжей вороньей походкой. Торак наблюдал, как Фин-Кединн осматривается по сторонам. Никогда он еще не чувствовал себя таким беспомощным.

Ренн велела Тораку принести дров для костра, и он ушел. Его руки тряслись, он постоянно ронял ветки. «Если бы та береза упала чуть в сторону, — все думал он, — она бы раздавила ему грудину, и мы бы сейчас наносили Метки Смерти. И это была бы моя вина. Я мог погубить всех нас».

С места, где он стоял, холм отлого спускался вниз к Черной Воде. Вдоль берега тянулся олений след, он проходил мимо одной из каменных челюстей и уходил в Сердце Леса. Торак представил, как Повелитель Дубов исчезает в полумраке. Он был так близко.

А наверху под свесом холма Фин-Кединн провалился в неглубокую дремоту, а Ренн, сидя на коленях с горстью берестяных лоскутов, с хмурым видом пыталась и не могла высечь искру своим кремнем.

— Что ж, отправляйся, — сказала она, не поднимая головы.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Торак.

— Иди за ним. Ты же этого хочешь.

Он посмотрел на нее:

— Я вас не оставлю.

— Но ты же хочешь оставить.

Он вздрогнул.

— Чтобы вернуть Фин-Кединна в племя, потребуется много дней, — сказала она, продолжая бесплодные попытки высечь искру. — И все это время Тиацци будет уходить все дальше и дальше. Ты ведь об этом думаешь сейчас, разве не так?

— Ренн…

— Ты с самого начала не хотел, чтобы мы шли с тобой! — выпалила она. — Что ж, теперь тебе представилась возможность отделаться от нас!

— Ренн!

Они смотрели друг другу в лицо, бледные и дрожащие.

— Я вас не оставлю, — повторил Торак твердо. — Утром я приведу сюда лодки. Тогда мы решим, как поступить.

Ренн с остервенением высекла искру. Она, наконец, вдохнула жизнь в костер, и губы ее задрожали.

Торак опустился на колени и помог подпитать огонь щепками, затем веточками. Когда огонь разгорелся, он взял ее за руку, и она сжала ее так сильно, что ему стало больно.

— Он победил нас, — сказала она.

— Пока что, — ответил он.

* * *

Ночь становилась все темнее, и ломоть луны плыл по небу. Ренн сказала, что он должен вселять в них надежду, месяц будет становиться сильнее и Фин-Кединн вместе с ним. Торак подумал, что так она отчаянно старается убедить в этом себя.

Пока она ухаживала за Фин-Кединном, Торак принес их вещи из лодок, а затем при помощи веток превратил свес в грубое укрытие, оставив отверстие для дыма. У реки он нашел пучок лекарственного окопника, и Ренн размолола его корни, чтобы сделать примочку, а Торак приготовил из листьев укрепляющий отвар в наспех сделанной плошке из бересты. Вместе они перевязали грудь Фин-Кединну. Бинты должны быть тугими, чтобы сломанные ребра встали на место. Когда дело было сделано, все трое были бледные и мокрые от пота.

Затем Ренн подложила в костер ветки можжевельника и нагнала в убежище немного дыма, чтобы прогнать червей, вызывающих болезни. Торак поместил полоску сушеной конины в трещину на валуне в благодарность Лесу за то, что сохранил жизнь его приемному отцу. А потом, так как оба были голодны, они съели еще немного мяса. Фин-Кединн не ел совсем.

Луна зашла, и его беспокойство усилилось.

— Не позволяйте огню погаснуть, — бормотал он. — Ренн, нарисуй линии силы вокруг укрытия.

Ренн бросила на Торака взволнованный взгляд. Если разум вождя начал блуждать, это дурной знак.

Торак заметил, что вороны не стали устраиваться на ночлег, а настороженно прыгали между камней, а Волк лежал у входа в укрытие, всматриваясь в темноту позади костра. Торака волновало, что все они настороже.

Ренн взяла свой мешочек с лекарственными травами и начала наносить линии.

— Не уходи далеко, — предупредил Фин-Кединн.

Торак подбросил в костер очередную палку.

— Ты сказал, что это дурное место. Что ты имел в виду?

Фин-Кединн смотрел на огонь.

— Теперь здесь ничего не растет. Ничего, с тех пор как демонов загнали обратно в скалу. — Он замолк. — Но они близко, Торак. Они хотят выбраться наружу.

Торак макнул клочок мха в чашку и охладил лоб своего приемного отца. Ренн рассердится на него, если он будет позволять Фин-Кединну говорить, но он должен был знать.