Читать книгу - "Лихие девяностые - Сергей Юрьевич Нечаев"

одной из лучших статей Солженицына и поскорее предать ее забвению. Это имело и для Горбачева, и для западников весьма неприятные результаты. «Задвигание» Солженицына в тень помогло Ельцину уже год спустя выбить Горбачева из власти. А либералы-западники, осуществив потом свой план «реформ», во всем противоположный солженицынскому, привели Россию к грани полного краха, который на время отсрочило лишь внешнее обстоятельство: повышение нефтяных цен на мировом рынке.

Как и предупреждал А.И. Солженицын, насаждение сверху внешних форм европейской демократии создало в России жалкую карикатуру на «парламентаризм» и «многопартийность», привело к власти некомпетентных и коррумпированных людей. Национальное богатство обильной природными и человеческими ресурсами страны было расхищено кучкой олигархов, а важнейшие отрасли промышленности уничтожены. Деревня окончательно обезлюдела, огромные массивы земель заросли сорняками. Простой народ (сейчас это уже очевидно) от «прихватизации» не получил ничего. А идеи работы «Как нам обустроить Россию» в свое время высмеивались будущими «хозяевами жизни» не по глупости и недопониманию, а с сознательным расчетом оболванить и ограбить народ. Вместе с тем кампанию против Солженицына рьяно поддержали и немало «полезных дураков», то есть наивных людей, которыми легко манипулировать.

Источник силы общества Солженицын связывал с духовной жизнью, чистотой общественных отношений. По мнению писателя, именно православность – основа русского культурного типа, духовная скрепа, объединяющая народы России. А еще Солженицын определял институт семьи как «основное звено спасения нашего будущего».

О значимости местного самоуправления А.И. Солженицын писал, что без него не может быть добропорядочной жизни, да и само понятие «гражданская свобода» теряет смысл.

Выдвинутый в статье «Как нам обустроить Россию» план перехода страны к демократии на земской, низовой основе критиковался за «недостаток либерализма». Однако можно уверенно сказать: в случае претворения в жизнь предложений Александра Исаевича русская земская демократия никогда бы не допустила ни разграбления страны кучкой новоявленных нуворишей, ни окончательного развала экономики, ни вывоза сотен миллиардов долларов в заграничные банки, ни всеобщего бесправия и беззакония.

Снос советских памятников. Возвращение исторических названий

Надо сказать, что переименования городов в честь партийных деятелей продолжались в СССР до середины 80-х годов. Последние случаи переименования относятся к периоду, когда на пост генерального секретаря ЦК КПСС заступил М.С. Горбачев (при нем в 1985 году город Шарыпово был переименован в Черненко).

Обратный процесс пошел в 90-е годы.

Например, вопрос о переименовании Горького поднимался еще в середине 1950-х годов на волне хрущевской «оттепели», но до возвращения городу исторического названия дело дошло только 22 октября 1990 года.

В апреле 1989 года в Москве состоялась первая Всесоюзная научно-практическая конференция «Исторические названия – памятники культуры», и на ней историки, лингвисты, краеведы и представители общественности утвердили «Список исторических названий городов, подлежащих первоочередному возвращению». И, как говорится, пошло-поехало. Город Ворошиловград стал Луганском (4 мая 1990 года), Калинин – Тверью (16 июля 1990 года), Орджоникидзе – Владикавказом (20 июля 1990 года), Куйбышев – Самарой (25 января 1991 года), Фрунзе – Бишкеком (5 февраля 1991 года), Свердловск – Екатеринбургом (4 сентября 1991 года), Ленинград – Санкт-Петербургом (6 сентября 1991 года) и т. д.

Дождались возвращения названий и улицы. Перелом в этом вопросе произошел после избрания в 1990 году нового состава Моссовета. Уже в ноябре 1990 года был утвержден первый пакет переименований из 27 названий, второй – из 40 названий – в апреле 1992 года, третий – в мае 1993 года. Всего было переименовано около 150 московских улиц – в основном в пределах Садового кольца. Например, улица 25-го Октября стала Никольской, а площадь 50-летия Октября – Манежной. Безбожный переулок стал Протопоповским, Большевистская улица – Большим Предтеченским переулком, улица Воровского – Поварской, улица Кирова – Мясницкой, улица Жданова – Рождественкой, улица Куйбышева – Ильинкой, улица Фрунзе – Знаменкой, проспект Калинина – Новым Арбатом, площадь Дзержинского – Лубянской площадью и т. д.

Досталось и ни в чем не повинным великим деятелям культуры: улица Чайковского стала Новинским бульваром, улица Чехова – Малой Дмитровкой, Лермонтовская площадь – площадью Красные Ворота, а Пушкинская улица – Большой Дмитровкой.

Многие из этих переименований остались «на бумаге»: не были изготовлены уличные таблички, внесены исправления в официальные документы и т. п. Поэтому вскоре после разгона Моссовета во время октябрьских событий 1993 года стали высказываться предложения считать недействительными решения о переименовании улиц, принятые распущенным Моссоветом. В частности, на этом настаивал мэр Москвы Ю.М. Лужков, ссылавшийся на финансовую сторону вопроса. Но решения Моссовета имели юридическую силу, и мэр столицы вынужден был летом 1994 года поставить вопрос о возвращенных названиях на заседании московского правительства. Мнения разделились. В итоге решено было провести опрос москвичей, который показал, что 58 % жителей столицы согласны с переименованиями.

25 октября 1994 года Ю.М. Лужков подписал постановление правительства Москвы о возвращении всех исторических названий, принятых Моссоветом в 1990–1993 годах. Одновременно был введен мораторий на дальнейшие переименования.

Вопрос о названиях улиц всегда остро воспринимался общественностью. В частности, в канун 200-летней годовщины со дня рождения А.С. Пушкина поднимался вопрос о том, что после возвращения Пушкинской улице (это имя она получила к 100-летию со дня гибели поэта) исторического названия Большая Дмитровка в городе не осталось улицы, названной в память великого русского поэта, чьи жизнь и творчество были тесно связаны с Москвой. Можно привести и другие подобные примеры. Действующий мораторий на переименования улиц лишь законсервировал этот вопрос.

Аверьянов К.А.

Из истории переименований московских улиц (2009)

Вслед за падением политических систем обычно рушатся и памятники. Первыми жертвами революционных перемен, охвативших СССР после 1989 года, стали памятники основоположникам и идеологам коммунизма. История памятника Феликсу Дзержинскому, оказавшегося на московской мостовой в августе 1991 года, стал ярким свидетельством масштабности и необратимости этих перемен.

Автор памятника – советский скульптор-монументалист Евгений Вучетич, вес скульптуры без постамента составил 11 тонн. Дзержинский был установлен в 1958 году напротив главного здания КГБ, к концу 80-х годов многие стали воспринимать его как символ репрессий советского времени.

Вечером 22 августа 1991 года, после провала ГКЧП, тысячи людей собрались вокруг здания КГБ на Лубянке. Раздавались призывы снести памятник Дзержинскому. Статую зацепили тросами за автобус и начали дергать. Если бы памятник повалили таким способом, пострадали бы люди. Во избежание жертв депутат Сергей Станкевич, прибывший на место событий, через мегафон обратился к собравшимся с призывом не пытаться повалить статую, пообещав демонтировать ее при помощи подъемных кранов. Через несколько часов скульптура была снята краном с постамента и вывезена на пустырь неподалеку от нового здания Третьяковской галереи (там,