Читать книгу - "Ветер богов - Богдан Сушинский"

Как только прозвучал выстрел Власевича, тройка Курбатова сразу же прошлась свинцовой морзянкой по группе переодетых энкавэдистов, уложив двоих и ранив одного из них.

— Не паниковать! В руины! — попытался наладить сопротивление своих боевиков Ордаш, но те уже заметались по чаще. Одни залегли прямо, посреди плато, другие бросились к руинам. Еще двое попытались отойти за изгиб дороги, но были скошены хлопцами Сотника, ручной пулемет которых сразу же взял под обстрел все подходы к башне и прижал к земле оставшихся ордашей.

— Эй, бандеровцы, отвоевались! — обратился к ним Курбатов, прячась за ствол старой, обросшей молодой порослью сосны. — Сдавайтесь!

— А вы кто такие?! откликнулся Ордаш, заметив, что стрельба прекратилась. Он залег почти у ног Австрияка, который с обреченной невозмутимостью продолжал восседать на своем каменном троне.

— Это мы объясним тебе в Особом отделе Смерша!

Одинокий выстрел Власевича, и осторожно выглянувший из-за руин энкавэдэшник взвыл от боли, выпустил оружие и рухнул на каменный завал.

— Так вы из Смерша?! — удивился Ордаш, не веря, что что-то там, у его шефов, не сконтактировалось, да настолько, что свои по своим стреляться начали. — Это точно?!

Выстрел Черного Кардинала — и навеки умолкли стоны раненого, пытавшегося заползти в небольшую рытвину.

— Сдавайся, бандеровская сука! — матерым басом оглушил Ордаша кто-то из боевиков Сотника. — Я тебя научу, как Родину любить, холуй немецкий!

Вновь выстрел Власевича, и еще один автомат ордашей умолк навсегда.

— Прекратите стрельбу! — почти взвыл Ордаш, понимая, что при таком снайпере он со своими оставшимися тремя вояками не продержится и пяти минут. — Всем прекратить! Слушай, смерш, уйми своего снайпера!

Еще один выстрел — и у Ордаша осталось только двое вояк. При этом никто больше из группы Курбатова и Сотника огня не открывал. Зачем, если каждый выстрел Власевича гремел, словно приговор Господний? Его неумолимость оказалась заложенной в дьявольскую меткость стрелка, приводившую Ордаша в ужас.

— Да уйми ж ты его, мать твою! — взъярился он, приподнимаясь с земли. Но Власевич помнил приказ подполковника: главаря не трогать. Он нужен был украинским партизанам живым, чтобы показать крестьянам, какими подлыми способами и провоцируют их, и воюют энкавэдисты. — Мы сдаемся! Свои мы, свои, в Бога душу мать! Вы же переложили моих людей! А ты сука!.. — рявкнул на Австрияка и буквально рассек его густо очередью из пулемета.

— Старика-то зачем тронул? — укоризненно спросил Курбатов. — Такой грех на душу…

— Какой там еще грех?! Ты что, думал, он нам служит? Это связной оуновцев!

— Ты-то кто, разве не бандеровец? Теперь уже нас своими признаешь? — насмешливо басил командир группы Сотника.

— Да из НКВД мы! Группа особого назначения. Вы за эту свою глупость под суд пойдете, падлы! Все как один.

— Ну разве что под суд! — подытожил их полемику Курбатов. В конце концов сотниковцы добились, чего хотели: Ордаш сам признал, что является агентом НКВД и что умышленно работал под националистов, чтобы запугивать население зверствами своих боевиков. — Бросайте оружие к телу старика, поднимайтесь и отходите на двадцать шагов в сторону скалы, — скомандовал он провокаторам. — Если вы действительно наши, тогда придется извиняться. Нас послали сюда в засаду на националистов.

— Да в НКВД решили, что нас и самих пора ликвидировать. Неужели ты до сих пор не понял этого?! — прохрипел один из двух оставшихся вояк Ордаша, выходя из руин и швыряя немецкий автомат к ногам командира. — Они убирают нас как опасных свидетелей.

— Заткни пасть! — прорычал в ответ Ордаш. — Не нам решать.

Первым, держа группу под стволом своего карабина, спустился на площадь Власевич.

— Честь имею, господа, представиться: поручик белой гвардии…

Ордаш и его люди смотрели на Черного Кардинала с нескрываемым ужасом, а слушали, как юродивого, совершенно не понимая, о чем это он. Появление здесь белогвардейского офицера было в их восприятии такой же немыслимой вещью, как появление дьявола.

Зато людей Сотника восприняли с большим реализмом. И даже не пытались сопротивляться, когда те уложили их на землю и принялись связывать.

— Ходили слухи, будто очень интересуешься Сотником, — приподнял Ордаша за волосы командир группы украинских националистов — плечистый темноволосый мужик лет сорока пяти. — Так это я и есть. Поднимайся, у нас с тобой оч-чень длинный разговор будет.

— Я так понял, что наша помощь вам больше не нужна? — поинтересовался Курбатов.

Сотник отвел подполковника чуть в сторону и загадочно ухмыльнулся:

— Уже нет. Теперь живи. Дорога к границе тебе открыта, белый русский.

— На твоем месте я бы поблагодарил все же за помощь, — ткнул стволом автомата в сторону повязанных энкавэдэшников.

— На твоем я бы благодарил еще вежливее.

— Какой-то странный у нас с тобой разговор получается, Сотник, — нервно повел плечами Курбатов, осматривая украинских партизан, успевших на время позабыть об энкавэдэшниках и нацеливших автоматы на его группу.

— Он покажется тебе еще более странным, когда узнаешь, что был приказ ликвидировать тебя вместе с твоими белопогонниками. Кроме этого немца, Бергера.

Курбатов оглянулся на Тирбаха и Власевича. Они уже поняли, что происходит, и разошлись в разные стороны, готовясь принять бой. Только капитан фон Бергер, как ни в чем не бывало, сидел на осколке стены под самой башней, демонстрируя полное безразличие ко всем этим бесконечным выяснениям отношений славянами-унтерменшами.

— Что же тебя остановило?

— Это я подослал к тебе сначала Газду, потом Австрияка. Сказал своему старшему: если этот москаль-золотопогонник поможет нам развеять свору Ордаша, пусть топает дальше. Ведь от самой Маньчжурии идет. Только, знаешь, для моих, там, в штабе, что белые, что красные — все равно русские. Они, конечно, согласились пока что не трогать тебя, но только до завтрашнего дня. Поэтому завтра же уходи отсюда, а то пристрелят меня вместе с тобой.

— Вначале мы должны были помочь вам уничтожить Ордаша, потом вы бы уничтожили нас. Убийственная комбинация, — признал подполковник.

— Ты ведь знал, на что идешь, — недобро взблеснул глазами Сотник. — И поменьше мудрствуй. Если бы я не услышал от Газ-ды, что твои деды с Украины, казачьего рода, никакой сатана меня не разжалостивил бы.

— Вот что значит вовремя пооткровенничать с хозяином. Можешь дать проводника?

— На кой он тебе черт?

— Сам знаешь: не тебя, так другого подошлют.

— А ты как думал, подошлют. Но коль уж ты помог… Дам, но только на пятьдесят километров.

— С паролями.

— Хорошо, с паролями, — неохотно согласился Сотник. — Раз уж ты уложил стольких энкавэдистов.