Читать книгу - "Асканио - Александр Дюма"

– Как раз этого-то я и добиваюсь, милая крошка! Я хочу в тюрьму, а негодяи сторожа меня не впускают.

– Господи помилуй! Жак, да ты что, рехнулся? – тоном самого нежного участия спросила Жервеза.

– Вот-вот, и они тоже говорят, что я рехнулся, и хотели даже упрятать меня в сумасшедший дом; а я во что бы то ни стало должен попасть в Шатле!

– В Шатле? Но зачем, Жак? Шатле – ужасная тюрьма. Говорят, туда гораздо легче попасть, чем выйти оттуда.

– И все-таки это необходимо! – воскликнул Жак. – Понимаешь ли, необходимо! Только таким путем я могу его спасти.

– Кого?

– Асканио.

– Как, этого красивого юношу, ученика вашего друга Челлини?

– Да-да, Жервеза! Его посадили в Шатле. И что всего ужаснее – по моей вине!

– Господи боже! – воскликнула Жервеза.

– Вот почему, – сказал Жак, – я должен попасть в тюрьму, я должен спасти его!

– Но за что его посадили в Шатле?

– За то, что он влюбился в дочку прево.

– Бедный юноша! – вздохнула Жервеза. – А разве за это сажают в тюрьму?

– Сажают, Жервеза. Понимаешь теперь? Он спрятал девушку. Я открыл тайник и, как последний болван, как мерзавец, как негодяй, разболтал об этом всем и каждому.

– Только не мне! – воскликнула Жервеза. – Узнаю, сударь, ваши повадки.

– А разве я тебе не говорил?

– Ни словечка! Болтаете-то вы с другими, а когда сюда приходите, у вас только и дела, что есть, пить да шутить. Никогда не поговорите со мной по-человечески. А не мешало бы вам знать, сударь, что женщины большие охотницы поболтать.

– А что же мы с тобой сейчас делаем, крошка? Мне кажется, болтаем.

– Ну да, потому что я вам нужна.

– Что верно, то верно: ты могла бы оказать мне огромную услугу.

– Какую?

– Сказать, что я тебя обманул.

– Еще бы, конечно, обманули, негодник вы этакий!

– Я? – взревел удивленный Жак Обри.

– Увы, вы бесстыдно обольстили меня, сударь, вашими прекрасными речами и лживыми клятвами.

– «Прекрасными речами и лживыми клятвами»?

– Да. Разве вы не говорили мне, что я самая красивая девушка в предместье Сен-Жермен-де-Пре?

– Но я и сейчас это скажу.

– И разве не уверяли меня, что умрете с горя, если я вас не полюблю?

– Неужели я это говорил? Странно, но что-то не припомню.

– И что, если я вас полюблю, вы женитесь на мне.

– Нет, Жервеза, вот уж этого я никогда не говорил!

– Говорили, сударь!

– Нет, нет и нет! Потому что, видишь ли, Жервеза, мой отец заставил меня поклясться, как некогда Гамилькар Ганнибала.[120]

– В чем?

– В том, что я умру холостым.

– О, я несчастная! – разражаясь слезами, воскликнула Жервеза, которая, подобно всем женщинам, всегда могла заплакать в нужный момент. – Вот каковы мужчины – клянутся, обещают и тут же забудут все свои клятвы! Вот и я возьму и поклянусь, что никогда больше не попадусь на такую удочку!

– И правильно сделаешь, Жервеза, – наставительно сказал Жак Обри.

– Подумать только! – продолжала девушка. – Для воров, разбойников, мошенников законы существуют, а вот для таких негодяев, которые обманывают бедных девушек, никакого наказания не придумано!

– И для них есть наказание, Жервеза.

– Неужели?

– А как же! Ведь несчастного Асканио посадили в Шатле за то, что он обманул Коломбу.

– И хорошо сделали, – отвечала Жервеза. – Мне очень хотелось бы, чтобы и вы оказались там же.

– Боже мой! Жервеза, да ведь того же самого хочу и я! – воскликнул школяр. – И, как я уже говорил, рассчитываю в этом деле на твою помощь.

– На мою помощь?

– Да.

– Смейтесь, смейтесь, неблагодарный!

– Жервеза, я говорю совершенно серьезно. Если бы только ты согласилась…

– Согласилась?.. На что?

– Да, если бы ты согласилась пожаловаться на меня в суд.

– За что?

– За то, что я тебя обманул. Но ты побоишься…

– Я? – воскликнула Жервеза, обидевшись. – Побоюсь сказать правду?

– Но ведь придется дать клятву.

– Что ж тут такого?

– И ты поклянешься, что я тебя обманул?

– Да, да, да! Тысячу раз да!

– Ну, тогда все в порядке! – сразу повеселел Жак Обри. – А я-то боялся, что ты не согласишься. Ведь клятва – вещь серьезная.

– Хоть сейчас поклянусь, лишь бы вас поскорей засадить в Шатле, сударь!

– Прекрасно!

– Отправляйтесь к своему Асканио!

– Превосходно!

– Там у вас будет достаточно времени, чтобы вместе с ним покаяться в грехах.

– О большем я и не мечтаю!

– А где мне искать судью?

– Во дворце Правосудия.

– Сейчас же иду туда.

– Идем вместе, Жервеза.

– Да-да, вместе. И, надеюсь, наказание не заставит себя ждать.

– Вот тебе моя рука, Жервеза, обопрись на нее, – сказал Жак Обри.

– Идемте, сударь!

И оба не спеша, так же как обычно ходили гулять по воскресеньям в Пре-о-Клер или на Монмартр, отправились во дворец Правосудия.

Однако по мере приближения к храму Фемиды,[121] как высокопарно называл Жак здание парижского суда, Жервеза все больше замедляла шаг; добравшись туда, она еле взошла по лестнице, а у дверей судьи ноги вовсе отказались ей повиноваться, и девушка всей своей тяжестью повисла на руке школяра.

– Ну что, крошка, струсила? – спросил Жак.

– Ничуть, – ответила Жервеза. – Просто робею немного перед судьей.

– А чего перед ним робеть? Такой же человек, как и все.

– Да, но ведь придется ему все рассказывать…

– Ну и расскажешь, велика важность!

– И клятву придется давать.

– Ну и дашь!

– Жак, а ты вполне уверен, что обманул меня?