Читать книгу - "Отважные капитаны. Сборник - Редьярд Джозеф Киплинг"

— Почему? Эта история вполне ничего себе. Так вот, эта невеста сказала своему жениху: «Какая же ты свинья, малый!»

— Да замолчите же вы! — проворчал Маддингем и продолжал: — В общем, он заявил мне, что ему пришлось отклониться от курса из-за плохой погоды и неполадок в машине, поскольку у него новый и еще необкатанный дизельный движок. Мне показалось, он был со мной вполне откровенен.

— Как и со мной, — заметил Уинчмор. — В точности, как великосветская леди. Надеюсь, папаша вы тоже проявили себя истинным джентльменом?

— Я поинтересовался, что у него в трюмах, и он удовлетворил мое любопытство.Там оказалось около пятидесяти тысяч галлонов топлива — якобы для его новой дизельной машины, плюс сколько-то тонн угля. Он заявил, что топлива ему как раз хватит, чтобы добраться до Антигуа, а уголь он взял для балласта, поскольку рассчитывает вернуться обратно с грузом копры и пальмового масла.

Когда он покончил с объяснениями, я поинтересовался, не принимает ли он меня за круглого идиота. Он ответил: «Я еще не решил!» — и тогда я сказал, что ему придется проследовать со мной в ближайший порт, где мы и решим, что с ним делать дальше. Он заявил в ответ, что судовые документы у него в полном порядке, а полученные мной от начальства указания — обратите внимание! — заключаются главным образом в том, чтобы не осложнять международные отношения. Поскольку таких указаний я не получал, то взял на себя смелость возразить ему — исключительно вежливо, заметьте, о чем и дал показания на последующем дознании.

Шкипер этот оказался невысоким человечком с седой бородкой и в шотландском берете с лентами на затылке. Во время всего разговора он усердно орудовал зубочисткой, ковыряя в зубах. И вдруг, вообразите, он мне говорит: «В последний раз, мистер Маддингем, мы встречались с вами на пути в Карлсбад. Мы ехали в одном купе, вы жаловались на высокое давление, а потом мы с вами бросили жребий, кому достанется верхняя полка. Не кажется ли вам, что человеку вашего возраста не к лицу пиратствовать таким вот образом?» Однако мне так и не удалось вспомнить его лицо — должно быть, один из случайных попутчиков. Я ответил на этот его выпад, что занимаюсь своим делом не ради забавы, а исполняю свой долг, и приказал ему следовать в порт. Тогда он говорит: «Предположим, я откажусь, что тогда?» — А я ему: «Тогда пущу вас ко дну!» Да-а, скажи мне кто-нибудь прошлым летом, когда я получил патент на офицерский чин вместе со своей «Хиларити», что уже этой весной я буду готов без колебаний... Бог ты мой! Это же чистое безумие, верно?

— Еще бы, — согласился Портсон. — Зато забавно.

— Не вижу здесь ничего забавного, но от этого не легче. Короче говоря, он не стал возражать. Правда, предупредил меня, что будет жаловаться на мое самоуправство и постарается, чтобы я был соответствующим образом наказан, а я, в свою очередь, предостерег его, чтобы он держался не далее как в двух кабельтовых от меня и не вздумал отклоняться от курса.

— Отклоняться от чего? — сонно переспросил Уинчмор.

— От курса! — рявкнул ему в ухо Маддингем. — И даже не думал пытаться удрать, так как при малейшем подозрении я всажу в него залп и потоплю к чертовой матери. Но при этом, повторяю, я был исключительно вежлив. Клянусь честью, Тегг!

— Уж кто-кто, а я верю вам. Еще бы я не верил, — отозвался тот.

— В общем, я отконвоировал его в порт — и там впервые столкнулся с нашим мистером Теггом. Оказывается, на берегу он олицетворяет собой само Адмиралтейство.

Невысокий человечек согласно кивнул, по-прежнему часто мигая.

— Адмиралтейство действительно имеет такую честь, — любезно сообщил он.

Маддингем сердито развернулся к остальным.

— Понимаете, я был страшно доволен собой и даже, в некотором смысле, гордился тем, что сделал. А как поступили они, а? Учинили надо мной военный трибунал...

— Мы называем это дознанием, — вмешался Тегг.

— Не вы сидели на скамье подсудимых. Меня, повторяю, отдали под трибунал, чтобы выяснить, сколько раз я обругал скверными словами бедного несчастного нейтрала, почему не клал ему в постель грелку на ночь и не укрывал одеяльцем до подбородка. Вот вы смеетесь, а со мной обращались, как с мелким карманником. Там были два тупоголовых штатских юриста и этот негодяй Тегг, прикидывающийся овечкой. Моего нейтрала защищал продувной адвокатишка, сделавший из меня посмешище. Он припомнил даже то, что нейтрал наболтал ему о моем давлении и поездке в Карлсбад. Вот что я получил, предложив свои услуги стране в этот трудный для нее час! И это в моем-то возрасте!

Маддингем залпом осушил и снова наполнил свой бокал.

— Да, мы заставили вас повертеться, — безмятежно согласился Тегг. — Таковы наши представления о честной игре, да будет вам известно.

— Ладно, я бы вынес все, если бы не этот нейтрал. Мы обедали в одной и той же гостинице, пока шел трибунал, и у него хватило наглости подойти к моему столику и выразить мне сочувствие Он заявил мне, что я сражаюсь за его идеалы и поддержку демократии во всем мире, но при этом мне следует уважать международное право!

— Вот мы его и уважаем, — заявил Тегг. — Бумаги у него были в полном порядке; и суд его оправдал. Мы должны были учитывать политические реалии. Я так и сказал Маддингему в гостинице, а...

Маддингем перебил его и обратился к остальным:

— Я так и не смог решить, как относиться к Теггу в ходе дознания, — пояснил он. — С виду он походил на настоящего моряка, а говорил, как проклятый грязный политикан.

— Так оно и было, — парировал Тегг. — Мне было приказано рядиться в эту тогу, я так и поступил.

Маддингем раздраженно провел короткопалой пятерней по своим стриженным седым волосам, поглядывая из-под волосатых бровей, словно оконфузившийся ребенок. Остальные, откинувшись на спинки стульев, дружно рассмеялись.

— Полагаю, мне следовало бы самому догадаться и ожидать чего-то подобного, — запнувшись, проговорил он, — но я, наверно, слишком серьезно, отнесся к роли капитан-лейтенанта добровольческого резерва флота его величества во время войны. Будь