Читать книгу - "Борджиа - Мишель Зевако"

Было около трех часов утра, когда Рагастен, вернувшись в гостиницу «Доброго Януса», повалился на кровать, измученный усталостью, и заснул мертвецким сном. Он проспал до восьми часов, не пробуждаясь. Его растолкал хозяин. Достойный римлянин пришел получить плату за начинающийся день. В его почтенном заведении положено было платить вперед – и это правило почиталось неизменным.

Шевалье пошарил по карманам и обнаружил, что он беден, как Иов. Он вздохнул, бросил взгляд на свой бриллиант и попросил хозяина отыскать ему ювелира. Хозяину тоже хватило одного взгляда – и он все понял.

– Гетто находится в двух шагах отсюда, синьор. Через пять минут я приведу к вам еврея, одного из моих друзей; он скупает драгоценные камни.

– Приведите уж и другого, продающего пожитки.

– Это один и тот же купец! – ответил хозяин и убежал.

Действительно, несколько минут спустя он вернулся в сопровождении старика с величественной, но грязной и засаленной бородой. Еврей рассыпался в приветствиях и выложил на постель несколько комплектов одежды. Рагастен протянул ему бриллиант.

Еврей вытащил из кармана маленькие весы, взвесил великолепный камень и рассмотрел его под лупой. Начался торг. Еврей предложил сначала четверть стоимости бриллианта. Но он сразу же понял, что имеет дело с сильным соперником; с оханьем и причитаниями он смог выторговать только треть цены.

После этого Рагастен выбрал себе совершенно новую экипировку и по мере того, как он выбирал различные части костюма, по каждой из них разгорался ожесточенный торг.

Наконец, шевалье был экипирован с головы до ног – сияющий, сверкающий, светящийся. Когда же Рагастен за все заплатил, причем хозяину удалось урвать плату за три дня вперед, у шевалье осталось всего несколько экю.

Он собирался уходить, когда хозяин ввел в его комнату странного человека, который захотел увидеть шевалье. В комнату, подскакивая, вошел старик. Хозяин, вводя его, оказывал пришельцу странное почтение, смешанное с долей страха. И поскольку он из любопытства все еще оставался в комнате, Рагастен повелительным жестом приказал ему выйти.

Хозяин исчез, но потерял немного, потому что приник к замочной скважине и таким образом присутствовал при свидании. Когда они остались одни, Рагастен вопросительно взглянул на посетителя.

– Синьор Джакомо, к вашим услугам.

– Чем обязан, синьор Джакомо?

– Мне поручено передать вам это.

При этих словах синьор Джакомо приоткрыл широкий плащ и выложил на краешек стола маленькую пузатую сумочку, издавшую металлический звук…

– Здесь сто пистолей^[5], – продолжал Джакомо, не прекращая свои подскоки. – Будьте любезны пересчитать их.

– Что? – удивился Рагастен. – Вы сказали, что здесь сто пистолей. И всё это мне?

– Разве не вы синьор шевалье де Рагастен?

– Душой и телом, хотя сомнительно, чтобы они остались после нынешней ночи.

– В таком случае сто пистолей ваши.

– А кто же их послал?.. Пусть меня повесят, если я догадываюсь…

– Тихо!.. Считайте, синьор…

Ошеломленный, Рагастен открыл сумочку; сардоническая улыбка появилась на сморщенном лице Джакомо. В сумке оказалось ровно сто пистолей. Как ни был изумлен Рагастен, он сразу же пересыпал монеты в свой кожаный пояс. Завершив эту операцию, он приготовился расспросить странного посетителя. Но тот словно испарился!.. Рагастен позвал хозяина:

– Куда подевался синьор Джакомо?

– Он только что ушел, монсиньор, – ответил хозяин, согнувшись в глубоком поклоне.

Внезапное проявление глубокого почтения удивило Рагастена.

– О! О! – сказал он, хватая хозяина за ухо. – Да ты все видел?!

– Монсиньор, простите меня… Но вы легко извините бедного хозяина гостиницы, не знавшего, что за господин оказал ему честь, поселившись у него…

– Ладно! – прервал его Рагастен. – Не объяснишь ли ты мне, что все это означает?

– Это означает, что теперь я знаю то, чего не ведал раньше: под моим жалким кровом поселился союзник … друг, а может быть, и родственник одного из самых блестящих и грозных римских синьоров. А знаю я это, потому что синьор Джакомо, только что вышедший отсюда, известен как доверенный человек Лукреции Борджиа… Он интендант Веселого дворца.

При этих словах, произнесенных с дрожью и в сильном волнении, хозяин, пятясь, вышел из комнаты, кланяясь, казалось, ниже уровня пола. Рагастен глубоко задумался. Потом, тряхнув головой, вышел в конюшню, оседлал Капитана, потом вспрыгнул в седло с легкостью человека, предчувствующего улыбку судьбы. Он пустил лошадь шагом в направлении Флорентийских ворот, через которые он накануне въехал в Вечный город.

Перед собой он оправдывал прогулку тем, что надо предупредить Примаверу о готовящемся против нее злодеянии. На самом-то деле Рагастен жаждал новой встречи ради единственного счастья – созерцать девушку.

Он сжал коленями бока Капитана, словно надеялся спасти ее, побыстрее оказавшись на месте вчерашней встречи. Умное животное поняло седока и перешло в галоп, не дожидаясь шпор. Так Рагастен добрался до места, где он встретил Примаверу, которую преследовал монах Гарконио. Здесь она приблизилась к шевалье и попросила о помощи.

Рагастен помчался дальше, напрямик через поля, направо – к тому месту, где повернула Примавера. Вскоре он оказался на опушке оливковой рощицы, и ему пришлось спешиться, так как из земли тут и там торчали корешки, пробившие почву, чтобы дать жизнь новым растениям.

Рагастен добрался до ручейка, струившегося под деревьями. Здесь он остановился, разнуздал Капитана и дал ему напиться. Потом он подумал о себе, вытащил из седельного ранца краюху хлеба, кусок холодного мяса и бутылку белого вина в ивовой оплетке. Он поставил вино охлаждаться в ручье, а сам принялся за мясо.

– Чудесно! – вслух восхитился он. – Какая прелестная рощица! А что за дивный ручей! Не хватает только наяды или нимфы.

– Вы ее просто не видите! А она сидит почти рядом с вами, – ответил ему чей-то чистый голос. Потом раздался смех.

Шевалье в в растерянности поднял голову, да и застыл, увидев, как из кустов, прикрывавших противоположный берег ручья, выходит та, кого он тщетно разыскивал: девушка в белой одежде… Примавера!