Читать книгу - "Меч дьявола - Мэттью Хаффи"

Беобранд сжал зубы и стал стараться изо всех сил. В животе заурчало. У него возникло подозрение, что его опять стошнит, если он не прекратит эти занятия.

– Я знаю, ты устал и жалеешь о том, что выпил вчера вечером так много медовухи, но осталось совсем немного времени до того момента, когда нам придется сражаться. Я уже потерял одного сына Гримгунди. Потерять еще одного я не хочу. Ты будешь готов к битве.

Когда они наконец сделали небольшой перерыв, чтобы перекусить, с обоих пот тек ручьями. Беобранд улегся на песок и лежал, тяжело дыша. Басс достал из кожаной сумки немного жареного мяса, хлеб и сыр. Беобранд чувствовал себя ужасно. Его мышцы сводило от усталости, а в голове чувствовалась такая пульсация, как будто какой-то кузнец бил молотом по его мозгам, пытаясь их расплющить. Беобранд проглотил кусочек сухого хлеба и запил его водой из кожаной фляги.

– А что сделали с телом Окты? – спросил он.

– Его похоронили – похоронили по обычаю приверженцев Христа. Его могила находится недалеко отсюда. Я могу показать ее тебе.

– Мне хотелось бы на нее взглянуть. Спасибо.

Ему подумалось о том, что Окта сейчас лежит в темноте, придавленный землей, а его светлые волосы испачкались и стали темными.

Глаза Беобранда наполнились слезами. Басс тактично отвел взгляд в сторону – на суда, которые стаскивали с берега в море.

Столь упорные занятия были хороши тем, что у Беобранда не оставалось времени на невеселые мысли о положении, в котором он оказался. И об утратах. Поэтому, прежде чем эти мысли вернулись, он заставил себя подняться и приготовился к еще более утомительным упражнениям. Басса удивило неожиданное рвение ученика, но он ничего не сказал по этому поводу.

Он тоже встал, и они продолжили занятия с того, на чем их прервали.

Оба устали до изнеможения, когда Басс заявил, что обучение закончено. Они взяли вещи, и Басс повел своего ученика через дюны и растущую на песке траву на юг – туда, где обитатели крепости Беббанбург хоронили своих покойников.

– Если ты будешь продолжать упражняться и во время похода в Элмет, ты, возможно, выживешь в битве, – сказал гигант.

– А в чем она будет заключаться? – спросил Беобранд.

– Битва? Она закончится еще до того, как ты в полной мере осознаешь, что она уже началась, и к тому моменту мы уже будем знать, запомнил ли ты что-нибудь из того, чему я тебя учил, или нет. И благосклонны ли к тебе боги. Если на то будет воля вирда, ты останешься в живых.

Беобранд прокашлялся и сплюнул.

– До сих пор боги были ко мне не благосклонны, – сказал он.

Басс ответил очень серьезным тоном:

– Никогда нельзя заранее определить, Беобранд, кому боги станут помогать в битве, а кому нет. Воины, которых ты считал удачливыми, могут в мгновение ока пасть под ударами врагов, тогда как самые бестолковые люди, плохо владеющие оружием, зачастую умудряются выжить в бесчисленных сражениях и умереть в глубокой старости в своей постели. Но что является абсолютной истиной – так это то, что первая битва для любого воина совсем не похожа на все последующие. Некоторые люди обнаруживают, что им нравится сражаться и убивать, другие понимают, что это им совсем не по душе. Слабые зачастую гибнут быстро или же позорят себя тем, что убегают с поля боя либо сдаются в плен. Первая битва отделяет мякину от зерна.

Басс посмотрел на Беобранда испытующим взглядом, словно бы сравнивая его с чем-то или с кем-то. Возможно, с Октой.

Все еще находясь в пределах видимости со скалы, на которой стояла крепость, они вышли на равнину. К западу от них росли деревья. На востоке земля с небольшим уклоном уходила к песчаному пляжу. Участок перед ними был усеян высокими каменными плитами и могильными холмиками, указывающими, в каких местах были похоронены усопшие обитатели Берниции. На дальней западной окраине кладбища, возле деревьев, располагались самые большие и древние могильные холмики. Им, наверное, было уже много веков.

– Тут хоронили людей задолго до того, как наши предки прибыли сюда, переплыв Северное море, – сказал Басс. – Вполне подходящее место для того, чтобы в нем обрел покой Окта.

Он двинулся между могильными холмами и каменными плитами. Беобранд последовал за ним. Обоими овладела робость, и они вели себя очень тихо, стараясь не наступать на могилы. Им не хотелось тревожить умерших.

– Вот здесь лежит твой брат. – Басс остановился перед свежим могильным холмиком. – Я видел, что его тело должным образом подготовили к погребению. Он принял Христову веру – как это сделали все мы, кто служит Эдвину. Однако я уверен, что его похоронили с саксом и амулетом в виде молота Тунора. Думаю, это разумно – пытаться угодить сразу всем богам.

Беобранд кивнул в знак благодарности. Он стоял, глядя на свежую землю могилы. Она была длинной. Достаточно длинной для того, чтобы в нее поместилось тело такого высокого человека, как Окта.

Басс отступил, чтобы пропустить вперед своего юного спутника.

– Я подожду тебя там, на тропинке. Попрощайся, но не затягивай с этим. Мне не хочется задерживаться здесь после того, как стемнеет.

Оставшись в одиночестве, Беобранд присел на землю и, потянувшись, прикоснулся к ней пальцами в том месте, где теперь лежали останки Окты. Земля эта была холодной, сырой и твердой. Она казалось мертвой. А чего он еще ожидал? Что от трупа его брата будет исходить тепло?

Слезы больше не наворачивались ему на глаза. Он выплакал их еще вчера вечером.

– Почему ты покинул меня, брат? – прошептал он. – Ты же знал, что я не смогу последовать за тобой. Я не имел права оставить их с ним.

На него нахлынули воспоминания. Ему снова было четыре года от роду, и он проснулся от воплей своей матери. Он выполз из кровати, стоявшей в глубине дома, чтобы посмотреть, что случилось. Он не испугался – ему просто стало интересно, что это за шум. Страх перед отцом появился у него позже.

Это воспоминание было в целом смутным и расплывчатым, но он четко помнил, как Окта с вызывающим видом встал между родителями. Окта был на шесть лет старше его, но все еще оставался ребенком. Его худенькому телу только предстояло набрать вес и обрести стать взрослого и могучего воина. Тем не менее он стоял перед отцом, уперев руки в бока и выпятив грудь.

– Не смей больше к ней прикасаться! – сказал Окта дрожащим от волнения голосом.

Мать поднялась и попыталась угомонить отца, но тот уже нашел, на кого обрушить свой гнев, и Окта с его легким, как у птички, детским тельцем не смог дать отпор грузному Гримгунди. Отец избил в тот вечер Окту до бессознательного состояния. Беобранд стал всхлипывать и умолять отца пощадить братика. Он боялся, что отец убьет Окту. Он раньше видел, как убивают ягнят и свиней. Светлые волосы его брата все перепачкались в крови, и Беобранд испугался, что может произойти непоправимое.

Он плакал и умолял, но сладить с распоясавшимся отцом не сумел. Тогда не сумел. Он впервые сделал это лишь много лет спустя, когда Окты рядом с ним, матерью и сестрами уже не было…