Читать книгу - "Последнее королевство - Бернард Корнуэлл"

– Ты слышал об Одине? Тогда ты должен знать, что Один пожертвовал одним глазом, чтобы обрести поэтический дар. Так, может, я вдвое лучший скальд, чем Один, а?

– Я – потомок Вотана, – сообщил я.

– Правда?

Похоже, это произвело на него впечатление или же он просто проявил учтивость.

– Так кто же ты, Утред, потомок великого Одина?

– Я олдермен Беббанбургский, – сказал я.

Вспомнил, что теперь остался без отца, не сумел себя защитить, и, к стыду своему, расплакался. Равн не обратил внимания на мой плач: он прислушивался к пьяным выкрикам и пению, к визгу девиц, захваченных в нашем лагере и ставших наградой победителям... Это зрелище отвлекло меня от скорбных мыслей, потому что ничего подобного раньше я не видел; хвала Господу, позже я и сам не раз получал подобные награды.

– Беббанбургский? – повторил Равн. – Я был там до твоего рождения. Лет двадцать назад.

– В Беббанбурге?

– Ну, не в самой крепости, – признался он, – она слишком хорошо защищена. Я был севернее, на острове, где молились монахи. Я убил там шесть человек. Не монахов, воинов.

Он улыбнулся при этом воспоминании.

– А теперь расскажи-ка мне, олдермен Утред из Беббанбурга, что происходит в зале?

Так я сделался его глазами и рассказал, как пляшет народ, как мужчины сдирают с женщин одежду и что они с ними делают потом, но Равна это не заинтересовало.

– Что, – захотел он знать, – делают Ивар и Убба?

– Ивар и Убба?

– Они должны находиться на большом возвышении. Убба пониже и похож на бородатый бочонок, а Ивар – тощий, его даже прозвали Иваром Бескостным. Он такой худой, что, если взять его за ноги, им можно стрелять из лука.

Позже я узнал, что Ивар и Убба были старшими из трех братьев и военачальниками союзников датчан. Убба спал, опустив черноволосую голову на руки, которые, в свою очередь, покоились на остатках его трапезы, но Ивар Бескостный бодрствовал. У него были запавшие глаза, зловещее, похожее на череп, лицо и желтые волосы, завязанные в хвост. На шее его красовалась золотая цепь, а на руках – множество золотых браслетов: датчане носили их как доказательство своей боевой удали. С ним разговаривали двое: один стоял за спиной у Ивара и словно шептал ему что-то на ухо, а второй, беспокойный с виду человек, сидел между двумя братьями. Я описал все это Равну, который захотел узнать, как выглядит человек, сидящий между братьями.

– Браслетов у него нет, – сказал я, – но на шее золотой обруч. Каштановые волосы, длинная борода, довольно старый.

– В твоем возрасте все кажутся старыми, – ответил Равн. – Должно быть, это король Эгберт.

– Король Эгберт? – Я никогда не слышал о таком короле.

– Он был олдерменом Эгбертом, – пояснил Равн, – но зимой заключил с нами союз, и мы наградили его, сделав королем Нортумбрии. Он король, но хозяева земли – мы.

Старик захихикал, и даже я понял, что он говорит о предательстве. Земли олдермена Эгберта лежали к югу от наших земель, он был на них таким же хозяином, как мой отец – на севере. Враги подкупили его, чтобы он не сражался, и вот теперь он стал королем, хотя было ясно, что король этот на коротком поводке у датчан.

– Если тебе суждено будет выжить, – сказал Равн, – я бы посоветовал засвидетельствовать Эгберту свое почтение.

– Выжить? – невольно переспросил я.

Я почему-то решил, что раз остался в живых в битве, то, конечно же, буду жить. Я был ребенком, и до сих пор за меня отвечал кто-то другой, но слова Равна перевернули мой мир. Никогда не стоит упоминать о своем звании, решил я. Лучше быть живым рабом, чем мертвым олдерменом.

– Думаю, тебе суждено выжить, – продолжал Равн. – Ты нравишься Рагнару, а Рагнар получает то, что хочет. Он сказал, что ты вызвал его на бой?

– Да, вызвал.

– Наверное, это развеселило его. Мальчишка нападает на ярла Рагнара! Должно быть, отчаянный мальчишка, а? "Слишком хороший мальчишка, чтобы просто так его убить", – сказал он. К сожалению, мой сын всегда был не чужд сентиментальности. Я бы просто снес тебе голову, но вот ты здесь, живехонек, поэтому, думаю, тебе следует пойти поклониться Эгберту.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что не совсем верно описываю события того вечера. Да, пир был, и на нем присутствовали Ивар и Убба, и Эгберт старался казаться королем, и Равн был добр ко мне, только я был гораздо сильнее смущен и напуган, чем можно судить по моему рассказу. Но в остальном мои воспоминания о том празднике очень точны. "Смотри и учись", – велел мне отец. Равн заставил меня смотреть, и я учился. Я узнал, что такое предательство, особенно когда Равн позвал Рагнара, и тот, взяв меня за ворот, отвел на высокий помост. Ивар кивком даровал разрешение, после чего мне позволили приблизиться к столу.

– Король, – промямлил я и опустился на колени, так что изумленному Эгберту пришлось вытянуть шею, чтобы меня разглядеть. – Я Утред Беббанбургский, – (Равн научил меня, что говорить), – и прошу твоего покровительства.

Повисла тишина, если не считать приглушенного бормотания переводчика Ивара. И тут проснулся Убба, несколько мгновений озадаченно озирался, словно не вполне понимая, где находится, потом уставился на меня – и я задрожал, потому что никогда еще не видел такого злобного лица. У него были темные, полные ненависти глаза, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Убба ничего не сказал, просто смотрел на меня, прикасаясь к висящему у него на шее амулету в форме молота. У Уббы было такое же худое лицо, как и у брата, только вместо желтой косицы, спускающейся по шее, – копна буйных черных волос и густая борода, в которой застряли крошки ужина. Затем он зевнул – и я словно заглянул в пасть зверя. Переводчик заговорил с Иваром, который о чем-то спросил; потом переводчик обратился к Эгберту, пытавшемуся принять суровый вид.

– Твой отец, – произнес король, – предпочел сражаться с нами.

– И погиб, – ответил я.

Слезы навернулись мне на глаза, я хотел что-то добавить, но не смог, только по-детски всхлипнул, и меня обожгла огнем насмешливая улыбка Уббы. Я сердито утер нос.

– Мы решим твою судьбу, – высокомерно произнес Эгберт, и меня отпустили.

Я вернулся к Равну, который потребовал, чтобы я все подробно ему рассказал. Старик улыбнулся, когда я упомянул зловещее молчание Уббы.

– Он выглядит страшно, – согласился Равн. – Я точно знаю, что он убил шестнадцать человек в поединках и несколько дюжин в сражениях, но при дурных предзнаменованиях он не станет биться вообще.

– Предзнаменованиях?

– Убба – очень суеверный молодой человек, – сказал Равн, – но к тому же опасный. Я дам тебе один совет, юный Утред: никогда, ни при каких обстоятельствах не сражайся с Уббой. Даже Рагнар побоялся бы с ним драться, а мой сын редко испытывает страх.