Читать книгу - "Рождение Британии. С древнейших времен до 1485 года - Уинстон Спенсер Черчилль"

торговли. Просторный и хорошо спланированный город с мощными стенами встал на месте деревянного торгового поселения 61 г. нашей эры и вскоре стал занимать ведущее место в жизни римской провинции Британии, превзойдя старую столицу белгов, Колчестер, как коммерческий центр. В конце III в. в Лондоне чеканили монеты, и здесь же располагался центральный орган финансовой администрации. В более поздние времена Лондон, похоже, стал центром гражданского управления, как Йорк – военного, хотя он так и не получил статус муниципия.

Расцвет римской жизни в Британии – это ее виллы, разбросанные по всей заселенной области. Виллы сельских господ скромного положения строились в самых живописных местах девственных уголков, среди первозданных лесов и стремительных вольных рек. Таких удобных строений, с прилегающими к ним землями, становилось все больше. В южных графствах их обнаружено по меньшей мере пятьсот. На севере их не находят дальше Йоркшира, на западе – дальше Гламоргана. Относительная неудача городской жизни подтолкнула более высокие классы бриттов к утверждению в сельской местности, и, таким образом, система вилл стала доминирующей чертой римской Британии в период ее подъема. Виллы продолжали процветать и после того, как города пришли в упадок. Последние после III в. как бы съежились. Виллы все еще преуспевали в IV, а в некоторых случаях вошли и в мрачные времена V в.

Потребность в сильной обороне во времена, когда экспансия империи практически достигла пределов, была удовлетворена императорами из династии Флавиев. Этому служила их пограничная политика. Первым сплошную линию укреплений построил Домициан. Около 89 г. новой эры был сооружен огромный земляной вал на Черном море и еще один, соединявший Рейн с Дунаем. К концу I в. сложился стандартный тип пограничного барьера. Строительные работы Агриколы в Северной Британии остались незавершенными из-за его спешного отзыва. Никакой удовлетворительной оборонительной линии так и не было возведено, и позиции, завоеванные им в Шотландии, пришлось постепенно оставить. Легионы отступили к линии Стейнгейт, дороге, идущей на запад от Карлайла. Последующие годы явили слабость британской границы. Прибытие в Англию Адриана было отмечено серьезной катастрофой. Девятый легион больше не упоминается в истории после подавления восстания племен в Северной Британии. Оборона оказалась дезорганизованной, и над провинцией нависла опасность. В 122 г. Адриан сам прибыл в Британию, и началась реорганизация границы.

В течение последующих пяти лет был построен военный барьер между Тайном и Солуэем длиной в 73 мили. Он состоял из каменного вала 8-10 футов толщиной, имел 17 крепостей со вспомогательными когортами, около 80 укрепленных пунктов и вдвое большее число сигнальных башен. Перед стеной прорыли ров глубиной 30 футов, а дальше еще один, служивший таможенной границей и, возможно, контролировавшийся финансовой администрацией. Все эти сооружения требовали гарнизона в примерно 14 тысяч человек, не считая 5 тысяч, которые, независимо от боевых частей в крепостях, несли патрульную службу вдоль стены. Войска снабжались местным населением, платившим налоги пшеницей, каждая крепость имела хранилище, рассчитанное на годовой запас продовольствия.

Двадцать лет спустя, в правление императора Антонина Пия, римские войска снова двинулись на север по местам былых завоеваний Агриколы, и через перешеек Форт-Клайд построили новый вал протяженностью 37 миль. Цель заключалась в том, чтобы контролировать племена, живущие на восточной и центральной равнинах, но римские силы в Британии не могли послать солдат для защиты новых рубежей, не ослабляя своих позиций на валу Адриана и на западе. Середина II в. стала тревожной из-за военных столкновений в этом районе. Примерно в 186 г. вал Антонина был оставлен, и войска сконцентрировались на первоначальной линии обороны. Северная пограничная система постоянно подвергалась нападениям местных племен и набегам с севера, и в некоторых местах вал оказался совершенно разрушенным, как и военные лагеря.

Стабильность была достигнута лишь в 208 г., когда в Британию прибыл император Север, бросивший всю свою энергию на реорганизацию системы укреплений. Разрушения были столь велики, ремонтные работы столь масштабны, что в более поздние времена считали, что именно он построил стену, которую на самом деле только восстановил. Император умер в 211 г., но мир вдоль римского вала установился еще на сотню лет.

Об активности римлян в дорожном строительстве можно судить по мильным камням, которые находят время от времени и на которых высечено имя императора, по чьему приказу выполнялась эта работа. Эти длинные, четко проложенные мощеные дороги пересекали остров. При их строительстве сначала укладывали крупные камни, часто на песочную «подушку», затем засыпали гравий и трамбовали. В среднем толщина полотна достигала 18 дюймов. В особых случаях или после большого ремонта она увеличивалась до 3 футов. За Блэкстоун Эдж, где дорога проложена по торфянику, ее ширина составляет 16 футов. Там уложены квадратные блоки из песчаника, по обеим сторонам идет бордюр, а посредине сделана линия из больших квадратных камней. Древние телеги, скатывавшиеся с крутого холма и тормозившиеся специальными лотками, оставили на них свои следы в виде желобков.

Особенно активно велось дорожное строительство в первые полстолетия после клавдиевского вторжения. Во II в. основные работы концентрировались на границах военных округов. К III в. дорожная система была завершена, и ей требовался только ремонт.

Раскопки показывают, что некоторое строительство шло и в период Константина, но к 340 г. все новые работы закончились, хотя ремонт их продолжался до тех пор, пока это было возможно. Такая же картина отмечается и в Галлии после 350 г. Эти скучные факты служат одним из свидетельств подъема и упадка римской власти и римского могущества.

Если бы житель Честера в римской Британии проснулся в нашем времени, он нашел бы, что многие законы являются прямым продолжением тех, которые ему знакомы. В каждой деревне он обнаружил бы храмы и священников новой веры, которая в его дни повсюду одерживала победы. Наверное, ему показалось бы, что возможности христианского богослужения далеко превосходят число верующих. Он не без гордости отметил бы, что его дети вынуждены учить латынь, если хотят поступить в самые известные университеты. Возможно, он столкнулся бы с серьезными трудностями в произношении. В публичных библиотеках он обнаружил бы шедевры древней литературы, напечатанные на непривычно дешевой бумаге и большими тиражами. Он увидел бы прочное правительство и ощутил чувство принадлежности к огромной империи. Он смог бы искупаться в водах Бата или, если это слишком далеко, отыскал бы парильни и туалетные удобства в каждом городе. Он увидел бы все свои проблемы с валютой, землевладением, общественной моралью и этикетом, представленные в несколько ином аспекте, но все так же живо обсуждаемые.

Как и у нас, у него было бы чувство принадлежности к обществу, которому угрожают, и империи, расцвет которой уже миновал. Так же,