Читать книгу - "Демон Эльдорадо - Олег Никитин"

– И не заметили, – проворчал кто-то из воинов.

– Непременно отнесите тело лекарю, пусть осмотрит более внимательно, – распорядился Аталай. – Лучше всего Уймуну.

– Правильно ли это? – выступил вдруг старший жрец. – Если мы позволим лекарю изучать поступки демона, он может обозлиться.

– А если это не демон? Видишь на соломе следы крови? Тело отволокли с места убийства!

Жрец упрямо сжал губы, и все остальные также выразили смущение, если не откровенное недовольство идеей Аталая – исключая Ило. Тот одобрительно кивнул.

– А может, он сам полз в беспамятстве?

– На спине, с распоротым горлом?

– Тебе виднее, господин, – после недолгого молчания склонил голову жрец, словно снимая с себя ответственность за последствия такого решения.

Всю дорогу обратно, во дворец, Аталай безуспешно пытался понять, как ему организовать поимку убийцы. Если после предыдущих случаев он еще склонен был подозревать порождения подземного царства, которые в слепой злобе решили усугубить трудности аймара, то сегодняшнее убийство всерьез повернуло его взгляд в сторону человека.

Так повлияло на его мнение даже не то, что труп проволокли два шага, желая укрыть его в тени. Нет, самое жестокое действие на Аталая оказала красная шерстяная нить, которую он незаметно для всех снял со щепки, которая торчала из ограды загона, на ее внутренней стороне. Как он успел выяснить в паланкине, нить была тонкой и выделанной с немалым тщанием – а значит, пряла ее послушница школы жрецов. И выпала эта нить, следовательно, из жреческого плаща!

Это чудовищное открытие, когда Аталай осознал весь его ужас, на какое-то время почти лишило верховного жреца способности трезво мыслить. Он еще мог бы понять, если бы убийства совершались злодеями ради выгоды или из чувства мести. Но такие! Если человек становится жертвой в темноте, непроницаемой для взора Солнца, да еще вдали от Храма…

Только демонам и достанется такая жертва, никак не Творцу и прочим добрым богам. Кто из жрецов мог настолько обезуметь, чтобы поклоняться силам тьмы?

Вернувшись под своды дворца, Аталай заставил себя отвлечься от тяжелых мыслей и вторично омыл руки, призвав на помощь слугу с кувшином. Затем он поднялся в покои наследника.

Молодой сапана Кумари одевался с помощью служанки, облаченной только в легкую и слишком короткую накидку. Пока девушка завязывала на ногах господина высокие теплые сапоги из двухслойной кожи ламы, сам он, отвернувшись к окну, причесывался золотым гребнем с плотно расположенными зубьями.

– Аталай! – приветливо сказал он, когда заслышал шаги и обернулся. – Ты, как всегда, навещаешь меня первым.

– Увы. Я был бы куда более счастлив, если бы ты сам навещал меня. И не по утрам, а на закате, когда появляются первые звезды. Близится праздник равноденствия, и было бы кстати…

– На закате у меня есть дела повеселее, – хмыкнул Кумари и потрепал девушку по голове, приказывая ей подняться с колен. – А уж ночью тем более! Я ведь уже говорил тебе, наставник, что готов немного заниматься твоей наукой до полудня или после обеда – выбирай сам. Если у меня не найдется более важных дел, конечно. А тратить ночное время на то, чтобы таращиться в небесные трубы на холодные огоньки? Прости, это не слишком умно.

– Звезды не видны в светлое время суток, – спокойно сказал жрец. – И тебе это прекрасно известно.

Кумари шлепнул храмовую девушку по ягодице. Служанка тихо взвизгнула, сверкнув на Аталая черными глазами, и выскочила из комнаты повелителя. Тот шагнул к плетеному столику у кровати и стал перебирать мелкие разноцветные кувшины, судя по всему с благовониями.

Кумари был красив, насколько это вообще позволено будущему сыну Солнца, чтобы не затмить своего небесного прародителя. На его вытянутом бледном лице, словно обойденном вниманием жестокого горного света, органично разместились карие глаза, идеально «орлиный» нос и волевые губы. Да и сложен он был великолепно. Обычно Кумари носил тонко выделанный шерстяной плащ, украшенный золотыми дисками, самый крупный из которых располагался на груди. Кроме вплавленных в него прозрачных камней диск был украшен печатью в форме призмы и множеством священных петроглифов. На других золотых пластинах можно было увидеть синие лица воинов.

Прическу молодого сапаны скреплял обруч, увенчанный стилизованной головой пумы с глазками-бусинами из редкого западного жемчуга.

– Зачем я буду забивать голову премудростью, которую мне все равно не постичь? – осведомился Кумари, покончив с благовониями. – В государстве сотни жрецов, владеющих искусством предсказания. Не ты ли всю жизнь направлял моего отца, чтобы сделать его правление угодным Творцу? Не помню, чтобы он принимал важное решение, не посоветовавшись с тобой, наставник.

– Таков обычай. Одно дело соглашаться с рекомендациями сведущих, а другое – следовать им не задумываясь.

Все эти доводы он уже не раз излагал и Таури, и его сыну. Но если сапана с уважением относился к установлениям предков и в юности прилежно занимался астрономией и другими науками, потребными для просвещенного правления, то Кумари почти открыто пренебрегал своими обязанностями. Ох, уж это новое время!

– Зачем казна платит своим мастерам, зачем содержит столько жрецов, если сапана обязан во всем разбираться сам? – гнул свое юноша. – По-моему, достаточно и того, что у моего отца есть войско и оно в состоянии принудить каждого работать на благо народа. А когда возникнет потребность, привести к трону новых подданных. Не твое ли предвидение я намерен исполнить, наставник? Тебе следует быть довольным своим учеником.

Аталай только вздохнул, ничего не ответив. Если на его стороне правда предков, то за молодого сапану – простая логика, против которой нечего возразить, кроме банального «так полагается». Что ж, может быть, действительно пора взглянуть на мир по-новому, не отгораживаясь от него тысячами древних правил?

– И кроме того, – со смешком добавил Кумари, цепляя на пояс золотой меч, – мой плащ не выдержит еще и креста.

Аталай невольно улыбнулся. В самом деле, этот символ причастности к знаниям богов неудачно смотрелся бы на совершенной одежде юноши. Довольно было и того, что вся она была украшена знаками воинской доблести, не вполне заслуженными. Несмотря на всю нелюбовь к древним знаниям, Кумари хорошо справится с ролью полководца. Он уже не раз совершал длительные военные походы и уверенно чувствовал себя во главе войска.

– Если ты готов без оглядки довериться своему будущему верховному жрецу… – пожал плечами Аталай.

– Я доверяю тебе. А значит, своего преемника ты выберешь так, чтобы отойти в царство мертвых спокойно.

«Слишком острый ум у этого мальчишки, не в пример его отцу», – в очередной раз решил верховный жрец и наставник. По крайней мере там, где дело касается его образования. Придумает самые неожиданные доводы, чтобы только не глядеть на небо по ночам и не постигать глиняную премудрость предков.