Читать книгу - "Глобальный Смутокризис - Максим Калашников"

«К 2020 году национальные границы будут стерты не только с карт, но и из человеческой памяти. Культурные различия еще останутся, но сверхдержавами будут несколько транснациональных корпораций с огромным влиянием на экономику и политику. В них будет царить жесточайший культ компании с полным подчинением сотрудников высшему менеджменту. Личная жизнь станет неотделимой от карьеры, а люди будут прежде всего частью своей корпорации. На вопрос, кто они, ответом будет что-то вроде: «Я работаю на Shell, а еще я голландец».

Это заявил Дирк ван Шлюс из Роттердамской школы менеджмента. Пожалуй, лишь один из целой рати западных интеллектуалов, пророчащих скорую смерть институту nation state. И в самом деле, привычные национальные государства в современном мире разрушаются, слабеют или мутируют в нечто совершенно (с национальной точки зрения) чудовищное.

В чем суть процесса? И что мы, русские, можем ему противопоставить?

Выдающийся современный русский историк и кризисолог Андрей Фурсов с тревогой отмечает: в мире пошел процесс укрепления государств-корпораций. То есть государств, которые ведут себя как капиталистические корпорации, взыскующие только одного: прибыли и снижения издержек. При этом такие корпоратократические государства сбрасывают с себя заботы о социальном обеспечении, о сохранении и воспроизводстве своих наций, перестают вкладывать средства в будущее тех народов, чье имя носят. Социальные и национальные интересы приносятся в жертву экономике, рентабельности и корпоративным интересам. Граждане стран-корпораций превращаются в почти бесправное стадо, материал для государственных управляющих. Процесс глобализации ускоряет становление таких монстров.

– Они требуют минимизации политических и социальных издержек и по содержанию территории прописки – от сведения к минимуму социальных обязательств, характерных для нации-государства, до избавления от экономически лишнего, нерентабельного с экономической (корпорационно-государственной) точки зрения населения.

Как только главным для государства провозглашается экономическая конкурентоспособность в глобальном масштабе, о социальной и национальной составляющих государства можно забыть – государство начинает вести себя как корпорация, в которой все определяется экономической эффективностью: «выживает сильнейший» и «ничего личного». Иными словами, корпорация-государство – это административно-экономический комплекс, который, будучи формально государственным аппаратом, играет самостоятельную и определяющую роль в данной стране. В то же время он ставит политико-экономические интересы этой страны в зависимость от экономических аппаратно-ведомственных (корпорационных) интересов. Или, по крайней мере, рассматривает первые через призму вторых…

Андрей Фурсов в своей недавней работе «Кошмар «светлого будущего» выделяет несколько последствий такой мутации государств-наций в государства-корпорации.

Во-первых, аппарат власти и насилия в таких «коммерциализированных государствах» приватизируется, превращается в инструмент для осуществления бизнес-операций правящей верхушки. При этом в руководстве страны за рычаги господства и распределение прибылей борются не индивиды, а кланы, «команды», группировки.

Во-вторых, разрушаются механизмы социального обеспечения граждан.

В-третьих, в мутировавших государствах, в отличие от прежних буржуазно-демократических государств, власть и собственность сливаются. Проще говоря, в них у кого власть – у того и собственность. Потеря власти равносильна потере собственности, капиталов. В этом смысле идет возврат к реальностям докапиталистической эпохи (эпох). Социологический «закон Лэйна», принцип отделения власти от собственности, зародившийся на Западе в позднем Средневековье и достигший своего пика на Западе ХХ века, становится теперь всего лишь кратким историческим мигом, неким «исключением» из мощной, магистральной тенденции сращивания власти и собственности.

В-пятых, публичная политика в государствах-корпорациях вырождается в шоу, в балаган, в бесстыдные манипуляции сознанием электората с помощью изощренного «политтеха».

«Внешне корпорация-государство сохраняет практически все атрибуты нации-государства: однако это главным образом форма, скорлупа, за которой скрывается иной тип, питающийся соками умирающей структуры!» – убежден Андрей Ильич. По его мнению, отделение власти от собственности действовало всего лишь четыре неполных «атлантических века» и только в ядре капиталистической системы. Но теперь – все, конец этой «современности».

«Одна из характерных черт корпорации-государства заключается в том, что оно принципиально и систематически стирает, устраняет границу между властью и собственностью. В равной степени оно стремится стереть или максимально истончить грань между монополией и рынком, политикой и экономикой, государством и гражданским обществом. И это понятно: корпорации-государству как рыночному монополисту или рынку-«монополии» в одном лице не нужны гражданское общество и политика, место последней занимает комбинация административной системы и шоу-бизнеса…» – доказывает А. Фурсов.

Корпорацию-государство нельзя путать с «корпоративным государством» Муссолини или с национал-социализмом Гитлера. Те феномены были доведенными до максимума системами государства всеобщего благосостояния (велфэр-стейт), руководствуясь в своей деятельности более всего не экономикой, а именно политическими и национальными мотивами, пусть и в своеобразной форме.

Теперь же на мир наступают именно «коммерциализированные» государства-мутанты. Их идеология – это глобалистический ультралиберализм.