Читать книгу - "Глобальные элиты в схватке с Россией - Александр Проханов"

Эмоциональные дискуссии вокруг Украины в отечественных СМИ уместно было бы заметить спокойной иронической хроникой, не требующей домыслов и гипербол. Разве что для корректности картины почаще называть имена реальных предводителей «марша в тухес» и воспроизводить цитаты из продукции Рады и кабмина с выделением избранных мест. Во всяком случае, критическая масса аудитории, ужасающейся происходящим, так сформируется там скорее, что нам небезразлично – как-никак соседняя страна, и не за забором, ибо марвихеры уже «освоили» средства на забор. Не надо ни «лакировок», ни «антилакировок» – реальность страшнее.

Но эта пропагандистская задача второстепенна, поскольку забирохи, марвихеры и стряпчие высшего масштаба обитают не в Киеве. И пресловутое «сращивание власти и бизнеса», в котором Вашингтон стереотипно обвиняет все «страны-мишени», характернее всего как раз для Соединенных Штатов, а главный из двойных стандартов и состоит в сваливании своего порока на чужие головы – особенно на те, которые проще стричь. Сегодня от вашингтонских забирох, в том числе – от экологического отдела конфискационного аппарата, сиречь Агентства по охране окружающей среды (ЕРА), трещат уже не украинские чубы, а британские и германские. При этом чем меньше Белый Дом контролирует американские кланы, тем больше аппетитов у «конфискадоров». Что отнюдь не идет впрок ни производителям, ни потребителям Америки. И наши пропагандистские месседжи впору адресовать не только собратьям по санкционному произволу, но и куда более широкому кругу, в том числе – и американскому. Помнится, в перестройку была закрыта, ввиду ставшего двусмысленным названия, газета «Советский цирк», Для пропагандистского цикла «Американский цирк» есть множество сюжетов: начиная от споров между американскими ведомствами о том, сколько всё-таки в Сирии «правильных» умеренных оппозиционеров до истории с оживлением и скоропостижным обратным умерщвлением афганского Муллы Омара.

Впрочем, и это не главное. В предельной форме вопрос, стоящий перед нами, заключается в другом: может ли наша страна, избежавшая судьбы Украины, стать исключением из общемирового постиндустриального тренда? Со свойственным русской натуре самобичеванием мы говорили недавно, что у нас произошла криминальная революция. Она не у нас произошла, а во всем мире. Нас так же, как и все остальные нации, пытались затащить в эту парадигму самопоедания. Мы её отвергаем, коль скоро хотим быть самостоятельным полюсом силы. И у нас – редкий случай в сегодняшнем мире – есть не только запас политической прочности, позволяющий наводить порядок у себя дома, но и некоторые другие основания для оптимизма.

Во-первых, мы живем в большой стране, и, в отличие от малых стран (Италия, Япония), семейный характер криминального классообразования у нас не принят; удачливые бизнесмены, начинавшие с рэкета, чаще предпочитают, чтобы дети не повторяли их путь.

Во-вторых, мы живем в холодной стране с богатствами под землёй, и сама необходимость усилия не позволяет умереть трудовой этике: если иные популяции могут допостиндустриализироваться до ходьбы на четвереньках, то мы на таком пути вымрем раньше, чем обрастём шерстью. Сама природа приговаривает нас остаться прямоходящими, а родовая память – походить на воинов и строителей, а не на жевателей жвачки.

Наконец, отечественное криминальное сословие не кажется неисправимым. В жизни каждой империи были свои сэры Фрэнсисы Дрейки и первопроходцы Ермаки. Только для этого нужно быть империей.

Предметом непримиримого спора Ленина и Бакунина было определение революционного класса: пролетариат (по Ленину) или криминалитет (по Бакунину). История расставила точки над «i» в Великую Отечественную войну, когда силой, определившей миропорядок на десятилетия, стало воинское сословие. Оно было унижено, дискредитировано, расхищено, раздроблено в 1990-е годы – но память и честь сохранило и вернулось на сцену в наши дни не только с физическим, но и с ценностным оружием. Ценностный критерий класса, не учтенный философами-атеистами, заговорил во весь голос, когда от Крыма до Алеппо имперская миссия, точно по Достоевскому, стала очищать воздух от лжи и трусости. Сила, оснащенная историческими смыслами и родовой честью, противопоставлена не только злу, непосредственно составляющему мишень нашего оружия, но всему нагромождению подмен понятий и двойных стандартов.

«Добро с кулаками» – двигатель антиэнтропии. Если (наконец) открыть ему снова дорогу в среднюю школу, если преподаватель НВП станет магнитом для формирующейся детской души, то остальное: спорт, информатика, история, иняз, русская и мировая литература, точные науки, да и духовное обучение, – выстроится в стройную систему, связанную взаимно перетекающими и мобилизующими смыслами. Тогда среда воспитания личности, соединив ценности силы, веры, знания и мастерства, изменит качество, расправится, как крона молодого дерева, которое гнули и не согнули, и будет производить цвет нации, на корню избавляя её от сорных ростков.