Читать книгу - "Лаврентий Берия. Кровавый прагматик - Леонид Маляров"

В ночь на 22 июня 1941 года Сталин, информированный о внезапном нападении немцев, отправился с ближней дачи в Кремль. Между 4 и 5 утра[5]началось экстренное заседание высшего руководства. Первыми прибыли Молотов, Берия, Жуков и Мехлис. В ходе этого совещания было получено известие о том, что гитлеровская Германия объявила войну СССР. В Кремль вызвали вождя Коминтерна Георгия Димитрова, наркома ВМФ адмирала Кузнецова, маршала Кулика и наркома путей сообщения Лазаря Кагановича. Материалы секретариата Сталина показывают, что в течение этого дня присутствующие то покидали кабинет вождя, то возвращались в него. Чаще всего заходил Лаврентий Берия – три раза. Он раньше всех оказался у Сталина и позже всех ушел.

25 июня именно ему вождь поручил сверхсекретную миссию: прозондировать возможность переговоров о сепаратном мире с Германией, в результате произошла знаменитая встреча Павла Судоплатова с послом Болгарии в ресторане «Арагви».

В течение первых дней войны Сталин пребывал в уверенности, что владеет ситуацией в стране и в армии. Вся глубина катастрофы была осознана им 28 июня, после того как немцы захватили Минск и окружили 400 000 красноармейцев и командиров.

Утром 28 июня произошла знаменитая размолвка Сталина и Жукова в Кремле. Генеральный секретарь пытался разнести Жукова за сдачу Минска. На что Георгий Константинович потребовал не вмешиваться и дать возможность военным заниматься своей работой – руководить войсками. Берия выступил агрессивным союзником Сталина, он прямо спросил Жукова: «Мы вам мешаем? Мы ведь тоже имеем право отдавать приказы». Жуков почти сыронизировал: «Если вы думаете, что можете, отдавайте». Берия ответил уклончиво, но как настоящий коммунист: «Если партия прикажет, то будем». Конфликт закончился истерикой Жукова, он буквально рыдал. Сталин резюмировал заседание знаменитой фразой; «Ленин оставил нам великое наследие, а мы, его наследники, все это просрали». После чего вождь уехал на дачу и отключил телефон.

В Кремль на следующий день он не явился. Ни на какие звонки в течение двух дней не отвечал. Как позже стало известно, Сталин находился в полной прострации и даже спал в одежде. Руководству, оставшемуся в Москве, было непонятно, кто будет отдавать приказы. Первый заместитель Сталина по правительству Николай Вознесенский отказался это делать.

Именно Берия нашел выход из положения. Он стал инициатором создания будущего ГКО (Государственного комитета обороны) – узкого военного руководства во главе со Сталиным, которое сосредоточило всю власть в своих руках. Предложение Лаврентия поддержали Молотов, Маленков и Ворошилов. После этого решения было созвано Политбюро. Молотов сообщил о самоизоляции Сталина. Микоян добавил, что, даже если вождь временно не способен к руководству, само его имя является мощной силой для мобилизации населения. Тут серьезную ошибку, возможно стоившую ему через девять лет жизни, совершил Николай Вознесенский. Он обратился к Молотову: «Вячеслав, иди впереди, мы за тобой пойдем». Вячеслав Михайлович, как опытный царедворец, столь смелый призыв проигнорировал. Он сообщил, что у товарища Берии есть предложение о создании ГКО. И все решили с этим предложением отправиться к Сталину.

Анастас Микоян вспоминал:

Приехали на дачу к Сталину. Застали его в Малой столовой сидящим в кресле. Увидев нас, он как бы вжался в кресло и вопросительно посмотрел на нас. Потом спросил: «Зачем пришли?» Вид у него был настороженный, какой-то странный. Не менее странным был и заданный им вопрос. Ведь по сути дела он сам должен был нас созвать. У меня не было сомнений, он решил, что мы приехали его арестовать.

Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы поставить страну на ноги. Для этого создать Государственный комитет обороны. «Кто во главе?» – спросил Сталин. Молотов ответил, что во главе он – Сталин. Тот посмотрел удивленно, никаких соображений не высказал. Тогда Берия сказал, что надо назначить 5 членов Комитета Государственной обороны. «Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я». Сталин предложил пополнить пятерку Микояном и Вознесенским. Берия неожиданно возразил. Мол, Микоян и Вознесенский нужны правительству. Хотя Вознесенский оспорил мнение Лаврентия Павловича, вышло так, как он предлагал. В ГКО осталось пять человек.

Тут же, на даче, были распределены роли. Не вошедшие в члены ГКО Микоян и Вознесенский стали его уполномоченными. Анастас Микоян был назначен уполномоченным ГКО по продовольствию, вещевому довольствию и горючему. За производство вооружений и боеприпасов отвечал Вознесенский. Молотов – за танки, Маленков – за авиацию. Берия – за поддержание порядка в тылу и борьбу с дезертирством. А Ворошилова отправили защищать Ленинград.

Историки справедливо считают события конца июня 1941 года торжеством двух сорокалетних – Маленкова и Берии. До этого момента они не были широко известны в стране и за рубежом, никто извне кремлевской верхушки не рассматривал их как членов высшего руководства страной. Молотов и Ворошилов очевидно теряли политическое влияние. Вознесенского не ввели в состав ГКО. Жданов оставался в Ленинграде. Хрущев отступал с войсками на Украине. В годы войны положение «двойки» Маленков – Берия будет только усиливаться.

Любопытно, что ту же схему Лаврентий Павлович и Георгий Максимилианович используют в марте 1953 года, договорившись за спинами остального руководства о распределении между собой властных полномочий после смерти вождя.

31 июля 1941 года НКВД и НКГБ снова сливают вместе. Всеволод Меркулов становится первым заместителем наркома, а объединенный наркомат возглавляет Лаврентий Берия. Среди задач наркомата есть и чисто военные. В распоряжении Берии внутренние войска, лагерная охрана, пограничники, части особого назначения, партизаны. Кроме того, в качестве члена ГКО Берия курирует ряд отраслей оборонной промышленности. Прежде всего наркомат вооружения (нарком Дмитрий Устинов), а позже и танкостроение (нарком Исаак Зальцман). С 4 февраля 1942 года на Л. П. Берию были возложены обязанности по контролю производства самолетов, моторов, вооружения и минометов, формированию авиаполков и их переброску на фронт. 8 декабря 1942 года Л. П. Берия стал контролировать наркоматы угольной промышленности и путей сообщения. В мае 1944 года Берия был назначен заместителем председателя ГКО и председателем Оперативного бюро. В задачи Оперативного бюро входило наблюдение за работой всех наркоматов оборонной промышленности, железнодорожного и водного транспорта, черной и цветной металлургии, угольной, нефтяной, химической, резиновой, бумажно-целлюлозной, электротехнической промышленности, электростанций.

Отныне подчиненные Берии заключенные лагерей занимаются в основном работами, связанными с обороной. Строят стратегические дороги Свияжск – Ульяновск и Саратов – Сталинград, Челябинский металлургический завод, аэродромы в Тамбовской и Смоленской областях, нефтепровод Махачкала – Астрахань – Саратов, Северо-Печорскую железную дорогу, добывают уголь на Воркуте и нефть в Ухте, рубят лес на европейском севере и в Сибири, добывают золото на Колыме, строят и реконструируют автомобильные дороги, обслуживают металлургические заводы в Актюбинске, Череповце, Норильске, Николаевске-на-Амуре.