Читать книгу - "Хроники невозможного. Фактор "Х" для русского прорыва в будущее - Максим Калашников"

Ненавижу эту реальность! Знаю: она умрет. Дико и страшно. В крови, руинах и пожарищах. Не только у нас – во всем мире.

А вот дальше придется выживать и решать конкретные проблемы. И тут не помогут никакие фетишизированные, превращенные в идол Ай-Ти. Тут придется лихорадочно изобретать, чтобы предотвратить распространение эпидемий и водоснабжения из-за разрушений изношенных систем ЖКХ. Здесь, накинув шинель на плечи и дыша в телефонную трубку, доведется решать проблему нехватки удобрений для полей и пашен, заменяя их биофотоникой. Здесь придется строить новые АЭС на природном уране, устанавливая невиданные установки по очистке воды от трития – чтобы дать обильную и дешевую энергию, не губя природы. Воюя и стреляя, загоняя в лагеря орды новых варваров, мы будем решать проблемы обеспечения жизнеспособности и здоровья малочисленной русской молодежи. Компенсируя нехватку новейших лекарств здоровыми водой и продовольствием. Нам придется строить новые города-футурополисы, тянуть автобаны и железные дороги, выпускать легкую авиацию. Биться над тем, чтобы один-два работника могли заменить десять нынешних – из-за малочисленности молодых и обилия стариков. Вижу, как нам придется запускать на «Ростсельмаше» производство комбайнов-роботов с системами распознавания окружающей обстановки по профессору Арлазарову, чтобы десятком таких машин мог бы управлять всего один оператор. Придется рвать жилы и отказывать себе в роскоши, чтобы каждая русская семья была трехдетной и имела собственный дом. Но дети этих семей должны расти здоровыми и сильными арийцами – и пить воду качества «Эвиана», как спортсмены.

Вот тогда плевать мы будем на «борцов с лженаукой», выплескивающими вместе с грязной водой шарлатанства и «ребенка» действительно прорывных технологий! Тогда нам понадобятся самые смелые изобретения, среди коих труды Академика займут не последнее место, черт возьми! Никакого почтения к титулам и дипломам: критерий признания – успешный опыт. УСВР? Возьмем его на вооружение. Критикуешь? Предъяви работающую альтернативу!

Руководством к нашему действию будут заветы одного из тех, кто создал ХХ век: Генри Форда (1863–1947). Оный титан индустриализма сформировал нашу эпоху наряду со Сталиным, Муссолини, Рузвельтом, Гитлером, Берия, Оппенгеймером и Лесли Гровсом, наряду с Королевым, фон Брауном и фон Нейманом, наряду с Тьюрингом, Берией и Черчиллем. Именно Форду Америка «золотого века» 1945–1975 годов обязана появлением массового, зажиточного рабочего класса, который мог позволить себе покупку автомобиля, дома и холодильника, при этом содержа жену и нескольких белых детей. Именно Форд первым в мире, пойдя против мнения собратьев-капиталистов, приступил к массовому производству дешевых автомобилей, которые коренным образом преобразили Америку и весь мир, превратив США в страну автострад и массового среднего класса. Именно Форд, начхав на классовую ограниченность и жадность, радикально повысил зарплаты своим рабочим, введя прорывные инновации: конвейер и научную организацию труда. Он первым в мире применил легкую и прочную ванадиевую сталь в автомобилестроении.

Генри Форд ненавидел слова «Это невозможно!». Он презирал «экспертов» и «признанных специалистов». Его книга «Моя жизнь и мои достижения» была издана в СССР в 1924 году – ибо Форда крайне высоко ценил Ленин. Форд объявляет войну косности, робости и «признанным специалистам», призывая на своем примере не бояться изобретать и искать новое. Как на его заводах.

«…Не проходит недели, чтобы не появилось какого-нибудь улучшения в машинах или в процессе производства, иногда даже совершенно противоречащего принятым в стране «лучшим производственным методам». Я, например, помню, как мы вызвали одного владельца машиностроительного завода, чтобы обсудить с ним постройку одной специальной машины. Машина должна была выпускать 200 штук в час.

– Это, должно быть, ошибка, – объявил фабрикант машин.

– Вы полагаете – 200 штук в день? Не существует машин, которые могли бы давать 200 шт. в час.

Служащий нашего Общества послал за инженером, построившим машину, и изложил ему свои пожелания.

– Хорошо, а что еще?

– Совершенно невозможно, – сказал энергично фабрикант машин: нет машины с такой производительностью. Совершенно невозможно!

– Невозможно? – вскричал инженер. – Если хотите пройти со мной в первый этаж, я покажу вам ее в полном ходу; мы сами построили одну такую машину, чтобы посмотреть, возможно ли это, а теперь нам нужно несколько штук такого типа.

В нашем производстве нет особой записи опытов. Заготовщики и надсмотрщики помнят сделанное. Если какой-либо метод был уже однажды безрезультатно испробован, то кто-нибудь будет об этом помнить, мне все равно, что люди будут ссылаться на то, что опыт производил другой человек. Иначе у нас скоро накопилась бы масса невыполнимых вещей. В этом заключается вред слишком добросовестной регистрации, совершенно нелогично предполагать, что опыт должен каждый раз не удаваться только потому, что произведенный известным лицом и известным способом он потерпел неудачу.

Говорилось, что серый чугун не будет выливаться по нашему ценному методу, налицо имелся даже целый ряд неудачных опытов. Несмотря на это, мы делаем это сейчас. Тот человек, которому это, наконец, удалось или ничего не знал о прежних опытах, или не обратил на них внимания. Равным образом, нам доказывали, что совершенно невозможно выливать горячий металл из плавильных печей прямо в формы. Обыкновенно металл течет сначала по лоткам, отстаивается там немного и, перед выливанием в форму, растапливается еще раз. Но на фабрике в Ривер-Руже мы выливаем металл прямо из круглых печей, которые наполняются из доменных печей.

У нас нет так называемых «экспертов». Мы даже были вынуждены отпустить всех лиц, которые воображали себя экспертами, потому что никто, хорошо знающий свою работу, не будет убеждать себя, что знает ее досконально. Кто хорошо знает работу, тот настолько ясно видит ошибки и возможности исправлений, что неустанно стремится вперед и не имеет времени рассуждать о своих потребностях. Это постоянное стремление вперед создает веру и самоуверенность, так что со временем ничто не кажется невозможным. Но если довериться «эксперту», то бывают вещи, кажущиеся неисполнимыми.