Читать книгу - "Мировой заговор против России - Олег Козинкин"

Вопрос: А членам вашей организации Румеру, Бронштейну было известно о подготовке этой листовки?

Ответ: Я никого не информировал об этом, и от Кореца не слышал, чтобы он сообщал о нашем замысле Румеру или Бронштейну. 28 апреля я был арестован и здесь уже узнал, что размножить листовку Корец не сумел или, точнее, не успел, т. к. тоже был арестован.

Вопрос: Вы умалчиваете о ряде существенных обстоятельств, связанных с выпуском антисоветской листовки, и скрываете лиц, по поручению которых Корец внес предложение о выпуске листовки. Требуем от вас полной откровенности.

Ответ: Таких людей я не знал. Корец говорил со мной о листовке как о его личной идее, никаких других соучастников этого дела он не называл.

Вопрос: Установлено, что поручение выпустить листовку и содержание ее, включая внешне антифашистскую направленность и подпись, были даны Корецу представителем немецкой разведки, агентом которой являлся Корец. Вы об этом не могли не знать.

Ответ: Этого я не знал и даже не предполагал. Никогда Корец не только не говорил мне, но и не намекал на возможность какой-то связи с немецкой разведкой. Я согласился с выпуском листовки, руководствуясь контрреволюционными намерениями — организовать всех недовольных в стране для активной борьбы против ВКП(б) и советской власти. Я признаю, что объективно наша листовка могла быть на руку фашистской Германии, но, повторяю, ни о каком задании со стороны германской разведки Корец мне не говорил.

Записано с моих слов правильно и мной прочитано. Л. Ландау

Допросил: опер. уполном. 6 отд. 4 отдела — сержант государств. безопасности Г. Ефименко.

Итак, будущее «светило мировой науки» не более чем пытался своей «борьбой с кровавым фашистским режимом» в СССР уничтожить советскую власть, но самое важное — социалистический экономический строй, заменив его на капитализм. Ландау хотел «организовать всех недовольных в стране для активной борьбы против ВКП(б) и советской власти». Не много и не мало. «Зажимали ли ему гениталии дверным косяком», чтобы он написал и признал такое? Увы, поклонники и обожатели Ландау никогда ничего такого не заявляли — что Ландау пытали в кровавых застенках Лубянки. Никогда.

Итак, Ландау собирался восстановить капитализм в России-СССР. Правда, народ, похоже, в капиталистический рай не особо рвался. Поэтому Ландау и ему подобные использовали для свержения экономической модели аргументы из серии — руководители СССР «переродились в фашистов», они руководят в СССР фашистскими методами.

И в данной листовке шли призывы бороться именно за «правильный» социализм — «сталинская клика совершила фашистский переворот . Социализм остался только на страницах окончательно изолгавшихся газет». И далее идет призыв бороться за «настоящий» социализм — «Единственный выход для рабочего класса и всех трудящихся нашей страны — это решительная борьба против сталинского и гитлеровского фашизма, борьба за социализм». Ведь Сталин строит в СССР-России фашизм.

Примерно так же кричали подобные Ландау и при «Горби» — пора строить социализм с человеческим лицом, пора вернуться к идеалам Ленина и т. д. Под подобные вопли они капитализм в России и возродили.

Ландау пробыл год под следствием, и после того как в НКВД был назначен «кровавый палач» Лаврентий Берия, с контрреволюционной деятельностью этого реального вредителя разобрались и выяснили, что он не более чем «звездный лучеиспускатель». Скорее всего тот написал расписку, что больше так не будет, и был освобожден.

П.Л. Капица — Л.П. Берия 26 апреля 1939 г.:

«Прошу освободить из-под стражи арестованного профессора физики Льва Давидовича ЛАНДАУ под мое личное поручительство. Ручаюсь перед НКВД в том, что Ландау не будет вести какой-либо контрреволюционной деятельности против Советской власти в моем институте, и я приму все зависящие от меня меры к тому, чтобы он и вне института никакой контрреволюционной работы не вел. В случае если я замечу со стороны Ландау какие-либо высказывания, направленные во вред Советской власти, то немедленно сообщу об этом органам НКВД. П. Капица».

«Постановление. Москва, 1939 года апреля 28 дня, я, начальник 6 Отделения 2 Отдела ГУГБ НКВД СССР, капитан государственной безопасности — Визель, рассмотрев материалы следственного дела № 18747 по обвинению Ландау Льва Давыдовича в преступлениях, предусмотренных ст. 58 — 7, 10 и 11 УК РСФСР.

На основании изложенного: Ландау Лев Давыдович, 1908 года рождения, уроженец гор. Баку, до ареста профессор физики, б/п, гр-н СССР, достаточно изобличен в участии в антисоветской группе, вредительской деятельности и попытке выпустить и распространить антисоветскую листовку.

Однако, принимая во внимание, что:

1. Ландау Л. Д. является крупнейшим специалистом в области теоретической физики и в дальнейшем может быть полезен советской науке;

2. академик Капица П.Л. изъявил согласие взять Ландау Л.Д. на поруки;

3. руководствуясь приказанием Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР, комиссара Государственной Безопасности I ранга тов. Л.П. Берия об освобождении Ландау на поруки академика КАПИЦЫ,

ПОСТАНОВИЛ: Арестованного Ландау Л.Д. из-под стражи освободить, следствие в отношении его прекратить и дело сдать в архив.

Начальник 6 отд-ния 2 отдела ГУГБ НКВД СССР капитан государственной безопасности Визель».

Далее в своей статье Ю. Мухин пишет:

«В этом «деле Ландау» интересно, как одни и те же действия могут расцениваться разными людьми по-разному. Для сержанта государственной безопасности Ландау был безусловный враг Советского Союза, поскольку, вступив в преступную группу евреев-антисоветчиков, не давал заниматься исследованиями и приносить практическую пользу Родине ученым остальных национальностей. И Ландау, припертому фактами и признаниями соучастников, было нечего делать — приходилось признаваться именно в этом, поскольку итог истинного признания был бы тем же, но Ландау, признаваясь в антисоветской деятельности, имел возможность сохранить видимость ученого и тем сохранить себе жизнь.

Между тем, вряд ли кто так любил СССР и Советскую власть, как Ландау. По воспоминаниям его жены, (нежно называющей его Дау), он и не думал переезжать на Запад, трезво оценивая, что на Западе он будет нищим. В разгар войны будущий академик Лифшиц, наживший золотишко на спекуляции продуктами питания, уговаривал его бежать из СССР через Иран, но Ландау отказался. В какой еще стране он мог как сыр в масле кататься, занимаясь «чистой наукой», т. е. ничего не давая этой стране даже во время войны? Они-то и русских выталкивали из института не потому, что те были русскими (сподвижник Т.Д. Лысенко И.И. Презент был евреем — сильно ему это помогло?), а потому, что те пытались дать народу СССР то, чего Ландау с подельниками не мог — нужные научные результаты. И пока такие были в науке, болтливая бездеятельность Ландау и его группы бросалась в глаза, и ее ничем нельзя было объяснить, кроме как его научной импотенцией. Эти «ученые» давили конкурентов по расходованию средств бюджета СССР, — они требовали, чтобы эти средства шли только им, бездельникам.