Читать книгу - "Манипуляции продолжаются. Стратегия разрухи - Сергей Кара-Мурза"

Даже сегодня, когда самой массовой социальной группой стал «средний класс», 60 % немцев живут на съемных квартирах. Понятие «родной дом» ушло из массового сознания. Жилье — ликвидная недвижимость, продажа которой определяется чисто рациональными соображениями и является рядовым событием. Жилищный фонд здесь реально есть часть рыночной экономики.

Если так, то применение для урегулирования жилищных отношений в России инструментов, созданных и применяемых на Западе, с необходимостью требует предварительно обосновать саму эту возможность. Инструменты рыночной экономики могут быть совершенно непригодны для применения в натуральном хозяйстве. Два этих экономических уклада описываются разными моделями, и внешне одинаковые категории имеют в них разные смыслы и по-разному измеряются.

Это — фундаментальное положение экономической теории. А.В. Чаянов, изучавший специфическую систему трудового крестьянского хозяйства (натуральное хозяйство, включенное в капиталистический рынок), предупреждал: «Экономическая теория современного капиталистического общества представляет собой сложную систему неразрывно связанных между собой категорий (цена, капитал, заработная плата, процент на капитал, земельная рента), которые взаимно детерминируются и находятся в функциональной зависимости друг от друга. И если какое-либо звено из этой системы выпадает, то рушится все здание, ибо в отсутствие хотя бы одной из таких экономических категорий все прочие теряют присущий им смысл и содержание и не поддаются более даже количественному определению.

Так, например, к экономической формации без категории цены, т. е системе экономических единиц, по своей организации абсолютно натуральных и служащих исключительно удовлетворению собственных потребностей либо семьи, ведущей хозяйство, либо хозяйствующего коллектива, неприложима ни одна из перечисленных национально-экономических категорий в обычном смысле слова» [75, с. 117].

Это суждение А.В. Чаянова почти полностью соответствует нашему случаю. Жилищный фонд России существует в двух различных формациях. Большая его часть построена в советское время — дома «для себя» населения или колхозов в сельской местности, государственные и кооперативные в городе. После 1991 г. квартиры оформили в собственность граждан не через куплю-продажу, а политическим решением. Эта часть, говоря языком Чаянова, существует «в экономической формации без категории цены», она «по своей организации абсолютно натуральная и служит исключительно удовлетворению собственных потребностей семьи». Другая, очень небольшая часть жилья является предметом купли-продажи и циркулирует на рынке недвижимости. Но для первой части «все [рыночное] экономические категории теряют присущий им смысл и содержание и не поддаются даже количественному определению».

Строго говоря, рыночная цена квартир, ставших товаром, неприложима к квартирам, иммобилизованным в натуральном хозяйстве. Поэтому нет оснований брать эту рыночную цену за точку отсчета налога на квартиры, которые не продаются и «служат исключительно удовлетворению собственных потребностей семьи». Конечно, с помощью налога можно разрушить натуральную часть жилищного хозяйства, заставить жильцов продать свои квартиры или даже сделать их бездомными. Однако такая цель не была декларирована правительством в программе введения нового налога. Подобного рода незапланированные результаты, как правило, приводят к большим издержкам и общество, и государство.

Можно также пренебречь методологической стороной дела и привязать ставку налога к рыночной цене квартир волевым путем, просто опираясь на политическую силу, но такой манипулятивный волюнтаризм гораздо хуже открытого.

В любом случае, и правительство, и его эксперты-экономисты должны были как-то аргументировать применение рыночных индикаторов к натуральному хозяйству. Ведь экономическая сущность объектов недвижимости в этих двух формациях различна, независимо от внешнего сходства физических сущностей.

Различие земли как объекта купли-продажи и земли, арендуемой крестьянином для удовлетворения собственных потребностей, подробно обсуждается А.В. Чаяновым. Он обращает внимание на такую кажущуюся аномалию: арендные цены, уплачиваемые крестьянами за землю, были в России значительно выше той чистой прибыли, которую с этих земель можно получить при их капиталистической эксплуатации. И это — общий в России случай. А ведь именно капиталистическая рента определяет цену земли на рынке.

А.В. Чаянов в книге «Теория крестьянского хозяйства» (1923) пишет: «Многочисленные исследования русских аренд и цен на землю установили теоретически выясненный нами случай в огромном количестве районов и с несомненной ясностью показали, что русский крестьянин перенаселенных губерний платил до войны аренду выше всего чистого дохода земледельческого предприятия» [75, с. 407].

Расхождения между доходом от хозяйства и арендной платой были очень велики. А.В. Чаянов приводит данные для 1904 г. по Воронежской губернии. В среднем по всей губернии арендная плата за десятину озимого клина составляла 16,8 руб., а чистая доходность одной десятины озимого при экономичном посеве была 5,3 руб. В некоторых уездах разница была еще больше. Так, в Коротоякском уезде средняя арендная плата была 19,4 руб., а чистая доходность десятины 2,7 руб. Разница колоссальна — 16,6 руб. с десятины, в семь (!) раз больше чистого дохода [75, с. 407].

Таким образом, первая методологическая проблема, которую, на наш взгляд, требовалось явным образом разрешить при обнародовании плана введения налога нового типа, состоит в обосновании принципиальной правомерности принятия за основу для исчисления налога на жилье в России цены жилой площади, циркулирующей на рынке.

Натуральное и рыночное ЖКХ — два пространства, различных экономически и культурно. Переток недвижимости и граждан из одного в другое идет с большим трудом и в малом масштабе (точнее, купленная на рынке «для жизни» квартира в большинстве случаев уходит с рынка и включается в «косную материю» натурального хозяйства).

Попытка получить разъяснения в Интернете [115] была безуспешной. Экономисты просто не понимали вопроса и отвечали: «Так делается во всем мире. Понятие «рыночная стоимость» все равно существует и ее надо как-то рассчитывать». Предложение разобрать методологические основания принятого «во всем мире» подхода для его применения в конкретных условиях России отвергалось, зачастую агрессивно.

Проблема принципиальной правомерности — методологическая, а не техническая. Она существует независимо от величины ошибки при переносе рыночной цены в натуральное хозяйство как инструмента измерения. Признание наличия этой проблемы важно даже в том случае, если при дальнейшем рассмотрении окажется, что этот в принципе неадекватный инструмент на практике пригоден, т. к. вносимое им искажение приемлемо мало. Вспомним, что в древности землемеры и строители владели методами измерения. Но важный шаг к науке сделали греки, которые стали теоретизировать. Вместо того, чтобы просто взять и измерить гипотенузу и катеты десятка треугольников и вывести эмпирическое правило, Пифагор разработал теорему — и доказал ее. У нас идет разговор именно о теореме налога на недвижимость.