Читать книгу - "Самодержавие и либерализм: эпоха Николая I и Луи-Филиппа Орлеанского - Наталия Таньшина"

Инженер Бугатти принялся за работу с большим рвением и энергией. Сам Леузон Ле Дюк, часто хворавший от накопившейся усталости, был вынужден время от времени возвращаться во Францию. В Олонецкой губернии его заменял атташе французского посольства Газене, фиксировавший ход работ. Путешественник был очень доволен результатом: удалось добыть однородные блоки для короба саркофага и его внутренней отделки, а также извлечь гигантскую глыбу для крышки и карниза^[723].

Когда все эти цельные, гомогенные, красного цвета блоки были извлечены, от каждого из них отделили по куску для сравнения. Когда тон совпадал, блок закрывали и зарисовывали. Чтобы найти 15 подходящих блоков (по версии Бугатти, их было 29), пришлось пересмотреть около двухсот. В результате этих работ окружающий Шокшу пейзаж изменился до неузнаваемости: «Берега Онежского озера, испещренные шахтами, теперь являют собой картину жуткой природной катастрофы, достойной памяти прославленного мертвеца, которому они дали могилу»^[724].

А как во Франции восприняли идею создания саркофага из российского камня? Ведь после публикации в 1843 г. книги маркиза Астольфа де Кюстина русофобские настроения были весьма распространены во французском обществе. По словам Леузон Ле Дюка, большинство газет отнеслись к идее создания саркофага из «карельского порфира» враждебно. Кто-то ставил в упрек русское происхождение минерала; другие находили сам «порфир» ломким и хрупким. Писали, будто красный порфир в изобилии можно было найти во многих местностях Франции, и, соответственно, совершенно бесполезно было отправляться за ним в столь далекую экспедицию.

Путешественник вспоминал, что все эти сомнения не повлияли на результат; архитектор Висконти организовал специальный конкурс, дабы самые компетентные специалисты могли высказать свое мнение.

Добыча камня была завершена; оставалась не менее сложная задача: транспортировать его во Францию; этим специально занимался Бугатти. Путь был таков: через Онежское озеро, реки Свирь и Волхов, Ладожский канал, Финский залив, Балтийское и Северное моря, и, наконец, через Гавр по Сене до Парижа. Время года было весьма неблагоприятным для такого предприятия, поскольку осень уже вступила в пору дождей и бурь. В самом начале груз чуть было не погубили на Онежском озере. Едва блоки были погружены на специально подготовленную для этого барку, налетел ужасный ураган; судно накренилось, и многие блоки слетели и затонули.

Большую часть груза удалось спасти, однако транспортировка «порфира» была отложена до следующего года. Наконец после трех сложнейших месяцев пути в 1849 г. камень был доставлен в Париж, на набережную д’Орсе, где им могли полюбоваться горожане. Потом глыбы доставили в Собор Инвалидов, где оставили на верфи еще на два года. Там с помощью паровой машины камню придавали форму саркофага^[725].

Работы по созданию саркофага и реконструкции интерьеров растянулись на целых двадцать лет. За это время во Франции успело смениться несколько режимов. Могила Наполеона I была торжественно открыта только 7 апреля 1861 г. архиепископом Парижским в присутствии императора Наполеона III, окруженного принцами крови, маршалами, высшим офицерством, членами Государственного совета и другими важными персонами. Скульптор Висконти до инаугурации не дожил^[726].

Что касается Леузон Ле Дюка, то он побывал в России еще в 1852 г. и написал еще три книги о нашей стране: в 1853 г. вышли сочинения «Современная Россия» и «Русский вопрос», в 1854-м – работа «Россия и европейская цивилизация»^[727]. Эти публицистические творения были написаны накануне и во время Крымской войны, что во многом определило их антироссийскую риторику. Французский историк М. Кадо считает сочинения Леузон Ле Дюка враждебными России. На мой взгляд, это верно для последних книг путешественника, а вот что касается работы, в которой описывается экспедиция в Россию за «порфиром», то здесь вряд ли можно говорить о русофобской тональности. Это скорее свойственный французским авторам пересказ анекдотов и устоявшихся клише. А то, что дороги у нас плохие и бюрократия труднопреодолимая, мы и сами знаем, но и помощь российских властей и самого императора путешественник от своих читателей не утаил.

Пройдет еще тридцать пять лет, и уже император Николай II будет стоять с непокрытой головой у саркофага Наполеона Бонапарта…