Читать книгу - "48 законов власти - Роберт Грин"

Талейран был непревзойденным придворным, особенно в отношении его господина, Наполеона. Когда они только знакомились друг с другом, Наполеон вскользь заметил: «На днях я приду на обед в ваш дом». У Талейрана был дом в Отейле, в окрестностях Парижа. «Буду счастлив, мой генерал, — ответил министр.— И, поскольку мой дом недалеко от Булонского леса, вы сможете развлечься, немного постреляв после обеда».

«Я не люблю стрелять, — сказал Наполеон, — но я люблю охоту. Есть ли в Булонском лесу кабаны?» Наполеон был родом с Корсики, где охота на кабана — излюбленное развлечение. Задавая вопрос о кабанах в Париже, он показал себя провинциалом, настоящей деревенщиной. Талейран не рассмеялся, однако он не мог устоять перед соблазном разыграть человека, который был теперь его руководителем в делах политики, не превосходя его ни по крови, ни по благородству, поскольку Талейран принадлежал к старому аристократическому роду. Итак, на вопрос Наполеона министр ответил просто: «Очень немного, мой генерал, но осмелюсь сказать, что вам удастся найти одного».

Было решено, что Наполеон прибудет в дом Талейрана на следующий день к семи часам вечера и проведет там также следующее утро. Охота на кабана должна была состояться вечером. Все утро взволнованный генерал ни о чем не мог говорить, кроме охоты. Тем временем Талейран тайком отправил слуг на рынок, приказав им купить двух огромных черных свиней и доставить их в знаменитый парк.

После обеда охотники со сворами собак отправились в Булонский лес. По секретному сигналу Талейрана слуги выпустили одну из свиней. «Я вижу кабана!» — радостно вскрикнул Наполеон, вскочил на коня и пустился в погоню. Талейран остался позади. Через полчаса скачки по парку «кабана» наконец удалось схватить. В момент триумфа к Наполеону подошел один из его приближенных, который понимал, что пойманное существо никак не могло быть кабаном, и боялся, что генерала высмеют, если история получит огласку. «Сир, — сказал он Наполеону, — вы понимаете, конечно, что это не кабан, а домашняя свинья».

В ярости Наполеон пустился вскачь к дому Талейрана.

По пути он осознал, что может стать объектом множества шуток и что вспышка гнева по отношению к Талейрану лишь поставит его в еще более смешное положение. Лучше уж показать, что он отнесся к этому с юмором. Однако ему было трудно скрыть свое негодование.

Талейран решил попытаться смягчить ситуацию и умаслить задетое самолюбие генерала. Он попросил Наполеона повременить с возвращением в Париж — нужно еще раз поохотиться в парке. Там было много кроликов, охота на которых была любимым времяпрепровождением Людовика XVI. Талейран даже предложил Наполеону воспользоваться набором ружей, которые некогда принадлежали Людовику XVI. Лестью и уговорами он убедил Наполеона снова отправиться на охоту.

Охота состоялась на следующий день. По пути Наполеон сказал Талейрану: «Я не Людовик XVI, конечно же мне не удастся убить и одного кролика». Но в тот день, как ни странно, парк кишел кроликами. Наполеон подстрелил не меньше полусотни, и его настроение изменилось от гнева до удовлетворения. В конце его азартного приключения со стрельбой, однако, к нему подошел тот же приближенный и шепнул: «Сказать правду, сир, я начинаю думать, что и это не дикие кролики. Подозреваю, что этот плут Талейран сыграл с нами еще одну шутку». (Предположение это было верным: Талейран послал нескольких слуг, чтобы они купили на рынке несколько десятков кроликов и выпустили их в парк.)

Наполеон немедленно поднял на дыбы своего коня и галопом умчался прочь, на этот раз прямо в Париж. Впоследствии, говоря Талейрану, что ни одной живой душе не должно стать известно о происшествии, Наполеон предупредил того, что, если он станет посмешищем для Парижа, расплата будет ужасной.

Наполеон смог вновь доверять Талейрану только спустя долгое время и никогда не мог до конца простить ему унижение.

Толкование

Придворные — волшебники. Они умеют делать так, что окружающие видят именно то, что им хотят показать. Имея наготове огромный набор трюков и манипуляций, они должны только позаботиться о том, чтобы окружающие не замечали их хитростей и были ослеплены ловкостью их рук.

Талейран был великим мастером придворной интриги, и, если бы не приближенный Наполеона, ему бы, вероятнее всего, удалось и доставить удовольствие своему господину, и самому позабавиться за счет генерала. Но придворная жизнь — тонкое искусство: если вовремя не заметить подвоха или ловушки, то нечаянная ошибка может разрушить ваши лучшие трюки. Не подвергайте себя опасности быть пойманным за руку во время ваших маневров; никогда не выдавайте окружающим свои замыслы. Если это произойдет — вы сразу же упадете в их глазах, превратившись из придворного с прекрасными манерами в отвратительного негодяя. Вы ведете тонкую игру, отвлекайте внимание, маскируйте свои намерения и не допускайте, чтобы господин разоблачил вас.