Читать книгу - "Русские вопреки Путину - Константин Крылов"

Более смешанной по крови была — как это часто случалось в истории — аристократия. Именно в этом слое можно было обнаружить потомков татарских мурз, немецких наемников петровских времен, даже каких-нибудь экзотических шотландцев. Еще большим, конечно, было нерусское культурное влияние — прежде всего западное. Однако потомков русской аристократии в России осталось мало — в силу известных событий начала XX века. Разумеется, и в этом нет ничего хорошего, но, опять же, таковы факты.

Наконец, в XX веке, когда смешение народов стало реальностью, Советский Союз был практически закрытой страной. Браки с иностранцами, мягко говоря, не поощрялись. Что касается внутренней политики, то мобильность населения была искусственным образом снижена почти до нуля. Все жили на своих местах, прикрепленные к земле бюрократическим дыроколом — системой прописки, паспортным контролем, невозможностью легально приобрести частное жилье и свободно устроиться на работу, много чем еще. Сколько-нибудь значительные антропотоки просто отсутствовали. В третий раз можно сказать, что в этом не было ничего замечательного, и опять помянуть факты.

Итак, русские хорошо сохранились — именно как генетически единый народ. A propos, в XXI веке, это может оказаться ценным: в эпоху глобализации устойчивая идентичность, в том числе биологически подкрепленная, может оказаться очень и очень востребованной.

Все сказанное не означает, что «кровная» сторона русской идентичности так уж беспроблемна. Например, традиционная самоидентификация русских как славян может оказаться не вполне соответствующей действительности. Согласно данным генетики, русские стоят ближе к скандинавам, чем к жовиальным обитателям Балкан. Каковое обстоятельство, может быть, стоит учитывать, говоря о русском менталитете и прочих подобных материях… Но опять же — ни о какой «смеси генов» говорить не приходится. Русские — единый народ, скрепленный, помимо всего прочего, еще и общностью происхождения, кровью.

Хочу отметить — я, например, не чувствовал бы себя менее полноценным, если бы русские и впрямь оказались по генетической карте ближе к татарам, чем к датчанам. «Что выросло — то выросло». Просто не надо врать про «полутатар-получухонцев», поскольку это именно что вранье, от первого до последнего слова.

Не было бы большой бедой и реальное «смешение кровей» — есть народы, которые упорно сохраняют свою идентичность, несмотря на самые трагические в этом плане обстоятельства. Чтобы не ходить далеко за примерами: Эдуард Лимонов в одной из книг о балканской войне заметил, что среди сербов куда больше жгучих брюнетов с турецким носом, чем среди хорватов или босняков. Причина тому проста: сербы, не принимавшие ислама, были поражены в правах перед турками. В частности, любой турок мог прийти в сербский дом и делать там все что угодно, в том числе и насиловать женщин. Это не мешает современным сербам осознавать себя единой нацией, коллективно противостоящей «генетически близким» хорватам… Но в русской истории ничего подобного не было.

И еще. Кому-то может показаться, что я придаю слишком много значения «генам», тем самым сводя национальное к этническому, а этническое — к биологии. Разумеется, нет. Во-первых, этничность не сводится к ДНК. Во-вторых, национальное, хотя и опирается на этничность как на основу, но тоже к нему не сводится к нему. Эти вопросы мы еще разберем подробнее. Я лишь хочу сказать, что на расистские рассуждения — а разговоры о «финно-татарах» являются именно расистскими — удобно отвечать расистскими же аргументами, особенно если они имеются в наличии.

На этом, пожалуй, и завершим «этническую» тему. В следующей статье мы поговорим об «определении русскости через культуру» и связанных с этим мифах.

Ответ второй. Культурофилия

Мы разобрались с антирусской этнофобией — то есть воззрением, согласно которому русского народа «не существует», так как он представляет из себя «смесь кровей», причем, по мнению самих этнофобов, кровей «азиатских», «скверных». Разбирать эту теорию было просто, поскольку здесь можно оперировать фактами. Причем фактов достаточно для того, чтобы опровергнуть эту идею с двух сторон: во-первых, отрицая конкретные утверждения этнофобов, и, во-вторых, подрывая саму этнофобскую идею. То есть: русские не являются «смесью», но даже если бы это было не так, само наличие «примесей» и «разбавлений» крови еще не подрывает единство народа, а единство происхождения его не гарантирует. Еще раз вспомним ситуацию с сербами и хорватами — и закроем тему.

Сложнее обстоит дело с теми, кто пытается подрывать единство русских изнутри, вводя такие критерии «русскости», под которые можно при желании подогнать кого угодно. Тут мы вынуждены спорить не с фактами, а с концепцией, а это всегда сложнее. К тому же эта концепция существует в нескольких вариантах, по сути своей различных, но удобных для риторических подмен. Поэтому тут нам придется быть очень внимательными.

Первый и самый распространенный вариант подобной концепции состоит в утверждении, что русским может называться всякий человек, причастный русской культуре и желающий называться русским. Впрочем, последнее добавление часто опускается: предлагается записать в русских всех «причастных к культуре и ценностям» ^[100].

На вопрос о том, что такое эта самая «причастность», отвечают по-разному. Некоторые требуют хорошего знания русского языка и литературы, другие настаивают на православном крещении, третьи, не мудрствуя лукаво, предлагают считать русскими «всех, кто любит Россию» или «всех, кто работает на Россию», да и вообще всех хороших людей разом. «Все хорошие люди — русские». К этому часто добавляется, что «хороший Гоги мне ближе плохого Вани, хучь он весь из себя рязанский». Дальше следует какая-нибудь история из жизни, когда Ваня повел себя плохо, а Гоги — хорошо. Венчается все это обычно чем-нибудь неубиенным — типа «а Пушкин так вообще был наполовину негр».

Вываленный на обозрение клубок утверждений, — который, впрочем, обычно вот так и вываливают, «в том или ином комплекте», — состоит на самом деле из очень разных ниточек. Будем выдергивать эти ниточки по одной.

Начнем с начала — то есть с темы «причастности к русской культуре». Здесь мутит воду слово «причастность». Что это такое? Может быть, это знание русской культуры — то есть владение русским языком, осведомленность о событиях русской истории, хорошее понимание реалий и т. п.? В таком случае самым лучшим русским окажется какой-нибудь ЦРУшный аналитик из «русского отдела», жизнь положивший на разрушение России и уничтожение русского народа. Туда же, в русские, придется записать французского профессора-слависта, автора книг о мазохизме и тоталитарной сущности русской души. А также израильского филолога, убежденного сиониста, с десяток лет боровшегося за право выезда и ненавидящего «эту страну» до печеночной колики… А также множество других персонажей, которые жутко оскорбились бы, если бы их в лицо назвали «русскими». Не войдет в список только какой-нибудь «Ванька в телогреечке», выгнанный из русских по неспособности сдать экзамен французскому профессору.