Читать книгу - "Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века - Василий Галин"

О изменении американской политики в отношении России уже в 1909 г. сообщал русский военно-морской агент в Вашингтоне: «Странным фактом является то, что ровно год прошел после того, как Англия сняла с нас двухвековой антагонизм, и вместо Англии новым таким же искусным застрельщиком явилась Америка, и именно в тот момент, когда она почувствовала свою военную и торговую мощность. Не есть ли это грустное предостережение того, что в ближайшем будущем Америка сделается действительно нашим заклятым врагом — на это что-то похоже» [1154].

Несмотря на то, что война была «холодной», она была связана с совершенно реальными материальными потерями, выраженными в военных расходах. У Советского Союза эти расходы были значительно выше, чем у других стран и не потому, что его экономика была менее эффективной, а потому, что, как отмечал лауреат нобелевской премии по экономике В. Леонтьев, Советский Союз был вынужден поддерживать адекватный уровень вооруженных сил, в условиях, когда совокупная стоимость основного капитала в Северной Америке и Западной Европе в 1970 г. была в четыре раза выше, чем в Советском Союзе и Восточной Европе [1155].

…

Оборонные расходы, как и климатическо-географический налог для восточноевропейских стран были в общем сопоставим с западным, однако их идеология определялась Советским Союзом, политика которого формировалась в гораздо более жестких условиях.

Военные расходы, в % от ВВП [1156]

* Германия

Ни одна страна с демократическим строем и рыночной экономикой не смогла бы выжить в таких условиях. При гораздо — в разы меньшем напряжении, например, во время Первой и Второй мировой войн демократические англосаксонские страны переходили к жесткой мобилизационной политике. советский союз не был нормальным социалистическим государством в полном смысле этого слова, на протяжении всей своей истории он находился в положении осажденной крепости , вынужденной мобилизовать все свои силы и ресурсы в отчаянной борьбе за выживание.

Поразительно, что, несмотря на это, Советский Союз демонстрировал еще и опережающие темпы роста: ВВП СССР на душу населения, по отношению к США, за 1913–1989 гг. вырос с 13 до 33 % [1157]. В Советском Союзе было то, что до сих пор нет в США, бесплатное медицинское обеспечение и образование. Да, это был подвиг , утверждает даже такой апологет неолиберализма, как Б. Линдси: «Этот подвиг поглотил весь капитал страны, все ресурсы, необходимые для удовлетворения нужд потребителей, но успех был достигнут» [1158].

Успех заключался в обеспечении выживания и развития советской, российской, русской цивилизации. За этот успех было заплачено ужасной ценой жертв миллионов и страданий многих десятков миллионов людей, — но в этом Советский Союз ничем не отличался от самых развитых стран мира, таких как США, Англия или Франция, а лишь отставал от них на 50–100 лет. Мировые лидеры строили капитализм отнюдь не благими пожеланиями. В то же время для Советской России ситуация многократно осложнялась тем, что будучи отсталой крестьянской страной, она была вынуждена вступить в борьбу за существование с самыми развитыми странами того времени. Этим во многом объясняется и трагедия поражений Красной Армии в 1941 г.

Своим подвигом СССР внес свой вклад и в развитие человеческой цивилизации: он занимал лидирующие позиции в мире в передовых отраслях того времени, в том числе ядерной энергетике и космонавтике. Мир на планете сохранялся только благодаря ядерному паритету двух сверхдержав. Но главное, именно Советский Союз определил существование и развитие человечества в ХХ веке. Об этом писал еще Б. Шоу: «Если эксперимент, который предпринял ленин в области общественного устройства, не удастся, тогда цивилизация потерпит крах, как потерпели крах многие цивилизации, предшествовавшие нашей…» [1159] Дж. Кейнс еще в начале 1920-х гг. отмечал: «Русский Коммунизм представляет собой первый, хотя и очень запутанный, вариант великой религии». В результате появления Советской России «мы не можем больше разводить бизнес и религию по разным уголкам своей души» [1160].

…

О вкладе России в мировую цивилизацию писал в 1939 г. В. Шубарт: «Запад подарил человечеству самые совершенные виды техники, государственности и связи, но лишил его души. Задача России в том, чтобы вернуть душу человеку. Именно Россия обладает теми силами, которые Европа утратила или разрушила в себе… только Россия способна вдохнуть душу в гибнущий от властолюбия, погрязший в предметной деловитости человеческий род… Быть может, это и слишком смело, но это надо сказать со всей определенностью: Россия — единственная страна, которая способна спасти Европу, и спасет ее, поскольку во всей совокупности жизненно важных вопросов придерживается установки, противоположной той, которую занимают европейские народы » [1161].

Б. Пастернак в 1957 г. после «Доктора Живаго», Сталина и уже незадолго до смерти, говорил о «Великой русской революции, обессмертившей Россию, и которая… вытекала из всего русского многотрудного и святого духовного прошлого», и так обращался к своим зарубежным читателям: «Вот за что скажите спасибо нам. Наша революция, как бы ни были велики различия, задала тон и вам, наполнила смыслом и содержанием текущее столетие» [1162].

Советскому Союзу пришлось еще победить во Второй мировой войне, которая, по словам Э. Нольте, стала частью «Европейской гражданской войны» [1163]. Ее результаты стали видны уже в 1942 году, когда, отмечал Й. Шумпетер: «Социализму перестали сопротивляться с той страстью, какую вызывает иной тип морали. Он стал тем вопросом, который обсуждают на базе утилитарных доводов. Остались, конечно, отдельные твердокаменные, но вряд ли они имеют достаточную поддержку, чтобы иметь политическое влияние. Это как раз и есть то, что висит в воздухе, — доказательство, что самый дух капитализма ушел в прошлое» [1164]. Именно этот фундамент лег в основании западноевропейской модели «государства всеобщего благосостояния».

Вместе с тем необходимость длительной мобилизации истощала экономические и политические силы страны. Мобилизация сил не может быть вечной — это исчерпание последних внутренних ресурсов общества. Попытка демобилизации экономики и перехода к более рыночным отношениям, приведшим к заметному ускорению советской экономики, была предпринята в 1965–1970 гг. (Косыгинские реформы). Она пришлась на начало нового этапа глобализации на Западе (кеннеди-раундов и отмены Бреттон-Вудса). И тут СССР, почти одновременно с Западом, столкнется со стагфляцией: ростом инфляции и безработицы. В отличие от Запада, в СССР инфляция будет подавлена административными мерами, что приведет к росту структурного дефицита предложения [1165]. А безработица — предупреждена, в частности, в новом законе о труде (КЗоТ 1971 г.) говорилось: «Право граждан СССР на труд обеспечивается социалистической организаций народного хозяйства, неуклонным ростом производительных сил советского общества, устранением возможности хозяйственных кризисов и ликвидацией безработицы…» Реализация этих положений была возложена на профкомы, а затем и советы трудового коллектива, без согласия которых было невозможно осуществить увольнение. В результате увольнение даже нерадивого работника стало сталкиваться с серьезными проблемами, что привело к росту скрытой безработицы, и как следствие к снижению трудовой дисциплины, а в итоге к замедлению и даже снижению производительности труда.