Читать книгу - "Современный политик. Охота на власть - Рифат Шайхутдинов"

Предположим все-таки, что ставка делается на создание «чоболей» (реально это сейчас единственный возможный вариант). Тогда первый вопрос: как, в рамках какой конструкции использовать экспортные поступления — с учетом того, что эти поступления будут продолжаться максимум 10–15 лет? И второй вопрос: что делать дальше, когда они прекратятся? Соответственно отвечать на первый вопрос необходимо с учетом второго.

Россия поставлена в жесткие условия, с которыми неизбежно приходится считаться, а именно: хозяйство в России не просто связано с сырьем и обладает устаревшей структурой — оно отстало от всего мира и по укладу. Оно не работает в рамках маркетинговой стратегии, не придает никакого значения технологиям, логистике и стандартам. В то время как на Западе развиваются организационно емкие бизнесы, в России власти (да и вся верхушка бизнеса) мыслят индустриальными стандартами. Преодолеть этот цивилизационный разрыв уже невозможно.

Для того чтобы признать этот разрыв и начать работать с ним, и нужна властная воля сегодня. Остается только одно — перестать цепляться за устаревшие производства индустриальной эпохи: автомобильное и гражданское авиастроение, станкостроение, сельскохозяйственные машины, гражданская электроника и т. п. Вместо этого необходимо ставить в России самые современные сборочные заводы и цеха последнего передела продукции, выпускающие потребительские товары для российского рынка.

Россия должна будет договориться с Европой и США

о том, чтобы заводы и технологии поставлялись нам по льготной стоимости и на льготных условиях, а возможно — и о том, чтобы на льготных условиях могла продаваться в России их продукция. Аналогичные производства и системы управления должны ставиться и в сфере жизнеобеспечения российских жителей.

В чем состоит предмет политических договоренностей?

Современный мир разделился на глобализованное (первое) человечество и человечество, которое уже ни при каких условиях не сможет жить по стандартам первого (второе человечество). Последнее является источником терроризма, демографических проблем и иных масштабных вызовов современности[85]. При этом оно во многом является источником сырья.

Россия еще принадлежит первому человечеству и хочет в нем остаться, обладая при этом большими сырьевыми ресурсами и крупным потребительским рынком. Западный мир необходимо заставить понять, что сохранение России в первом человечестве — то есть в современных структурах потребления — является гарантией сложившейся геостратегической стабильности.

В обмен на устойчивые поставки сырья и продукции первого передела, а также в перспективе — на сами эти крупные холдинги, Запад сможет и должен будет обеспечить в России подъем уровня жизни до восточноевропейской отметки, удерживая цены на современные предприятия на приемлемом для России уровне и тем самым заполняя разрыв между ценами на сырье и на высокотехнологичные товары, — то есть фактически разрыв между сырьевым и современным укладами хозяйствования.

Российская власть, осуществляя эти договоренности, должна дать понять Западу, что дело не в рыночности или нерыночности принципов хозяйствования в России и даже не в «степени демократичности» существующего в ней порядка; главное — это принадлежность России к первому человечеству. В противном случае она может превратиться в множество неизбежно дичающих мини-стран.

Кроме того, такая конструкция будет способствовать вытеснению с российского рынка дешевых китайских товаров и расширению сферы экономического влияния Европы и США.

Главным критерием при достижении этой серии договоренностей должен стать критерий уровня жизни в России, поскольку именно в соответствии с ним будут происходить миграционные и политические процессы, идти взаимодействие с другими странами и т. п.

Фактически со стороны России такая конструкция воссоздает советский цикл использования нефтедолларов в ВПК — но только теперь это проходит во взаимодействии с западными странами, поставляется не продукция, а высокотехнологичные производства, и используется это не для развития военной промышленности, а для подтягивания уровня жизни в России до приемлемого уровня.

Со стороны Европы это тот же тип стратегии, который применяется в Германии по отношению к восточным землям: для их населения создаются более дешевые и более легкие условия жизни с целью поддержания политической стабильности.