Читать книгу - "Глобальные элиты в схватке с Россией - Александр Проханов"

Конспирология, как научная программа, – это, помимо прочего, всегда раскрытие секретов власть имущих, того, как реально функционирует власть, как распределяются ресурсы и циркулирует информация. А поскольку истинная власть – это, как правило, тайная власть или явная власть в ее тайных действиях, в тайном измерении, то её анализ по определению имеет конспирологический аспект.

К сожалению, у современного обществоведения нет ни понятийного аппарата, ни возможности, а часто и желания заниматься «теневой стороной реальности», скрытыми механизмами социальных процессов – тем, что лежит не на поверхности. В этом плане современное обществоведение является ущербным, половинчатым: поскольку занимается, в основном, явлениями, а не сущностью, функциями, а не субстанцией, – и, таким образом, упуская главное. Конспирология, как научная программа, – мера половинчатости, неполноценности современной науки об обществе. Когда будет создана полноценная, «свето-теневая» наука об обществе, нужда в конспирологии, в любой криптоматике отпадет – это будет просто анализ скрытых и закрытых сторон реальности, соответствующих интересам и мотивам власть предержащих.

Иными словами, разработка конспирологии, как научной программы, – это работа на превращение социальных наук из одномерных в многомерные, полноценные и занимающие произвольную позицию по отношению к интересам тех, у кого в руках власть, собственность и информация. Т. е. конспирология выполняет функцию эмансипации и самокоррекции нынешней науки об обществе.

II

Помимо рынка конспирологической литературы, существует и рынок антиконспирологических работ, эффект которых нередко столь же контрпродуктивен, как и некоторых конспирологических: если эти последние нередко дискредитируют анализ закрытых сторон реальности как таковой, то их антиподы своей слабостью или ангажированностью, стремлением доказать, что никаких заговоров в природе нет, что, например, Линкольна и Кеннеди убили одиночки и т. п., добиваются обратного эффекта. К таким работам, в частности, относится книга Дэниэла Пайпса «Заговор. Мания преследования в умах политиков», которая доводит до логического конца типичную антиконспирологическую аргументацию.

Уже из названия видно, что автор, сын известного русофоба Ричарда Пайпса, приравнивает ТЗ к паранойе. Пайпс высмеивает «конспирологические» теории убийства Кеннеди (соглашаясь с официальной версией!), создания Федеральной Резервной Системы (ФРС), Французской революции. «Сплясал» он и по поводу «Протоколов сионских мудрецов», напирая на роль этого документа в «конспирацизме». В реальности в послевоенный период «Протоколы…» не играют практически никакой роли в конспирологической литературе. Но дело даже не в этом. Чёткий ответ по поводу протоколов дал Герберт Уэллс – писатель, разведчик, человек из «закулисы», причем намного более информированный, чем оба Пайпса, вместе взятые. На вопрос, фальшивка «Протоколы…» или нет, автор «Машины времени» ответил, что этот вопрос иррелевантен, т. е. не имеет значения, поскольку в мире всё произошло так, как описано в «Протоколах…». Повторю: Уэллс «работал» на таком уровне, куда пайпсов и близко не подпустят.

Все ТЗ Пайпс-младший, примитивизируя и оглупляя их, сводит к схемам поисков каверз масонов и евреев, автоматически навешивая на конспирологов ярлык «антисемитизма». Д. Пайпс – не единственный «критик конспирологии», прибегающий к этому дешевому жульническому трюку. Нередко исследователей, ищущих скрытые механизмы истории и политики, обвиняют в поисках «мирового правительства», от которого – один шаг до «жидомасонского заговора», то есть до «антисемитизма». Пайпс вешает антисемитизм на левых, хотя исторически антисемитизм – это, как правило, «забава» правых, и сам же Пайпс связывает конспирологию с правыми. Где логика? Он даже утверждает, что в 1989 году, с исчезновением советского блока, исчезла и самая мощная в истории фабрика ТЗ. Бедный-бедный Пайпс! Он, по-видимому, не знаком с основами марксизма, исторического материализма, которые в том виде, в каком они развивались в СССР, исключали ТЗ по определению, поскольку акцентировали роль «объективных массовых процессов» и «законов истории». Ярлык «советского конспирацизма» Пайпс пытается навесить на любое противодействие СССР агрессивным акциям США во внешнеполитической и идеологической сферах.

«Советским конспирацизмом» автор называет «непомерный страх коммунистических режимов перед заговорами» в результате чего они, как он утверждает, сами же и поверили в созданный ими образ врага. По Д. Пайпсу выходит, что у СССР и соцстран не было врагов – они их сами для себя придумали. Т. е., не было ни директив Совета Национальной Безопасности США об атомной бомбардировке советских городов, ни сотен миллиардов долларов, брошенных Западом на развал мировой системы социализма? При этом практически любую критику в адрес США Пайпс квалифицирует как проявление ТЗ. Можно порекомендовать ему почитать Збигнева Бжезинского, Генри Киссинджера и других, которые откровенно говорили и говорят о тех агрессивных планах США, которые Д. Пайпс квалифицирует как «конспирологические выдумки». Пайпс, по-видимому, идиот в исходном, греческом смысле слова этого слова – человек, который живет так, будто окружающего мира не существует.

Показательно, что Пайпс не осмелился назвать свою работу научным исследованием – она не выдерживает минимальной проверки на научность. Ее цель – в другом: опорочить в глазах широкой публики любые попытки анализа реальных тайных пружин политики и особенно – американской политики.

У работы Пайпса есть антиподы – ультраконспирологические схемы, авторы которых видят заговоры везде и всегда. Таковы крайности, а посередине – скучноватый мейнстрим, где не столько анализируются (для этого много что надо знать и немало продумать), сколько излагаются и каталогизируются ТЗ (классика – работа Й. Р. фон Биберштайна^[1]) или дается попытка их культурологической интерпретации (например, П. Найтом^[2]).

Хотя обе эти книги более спокойные по тональности, чем многие другие опусы подобного рода, у них есть заданная направленность, которая видна в подзаголовках. Для Найта «культура заговора» – это одновременно и реальное, до сих пор нераскрытое убийство Кеннеди с практически доказанным реально существовавшим заговором, и популярный сериал. Так сознательно стирается грань между реальностью и вымыслом, возникает некая зыбкая «культура заговора», где социальное содержание событий исчезает, растворяется в фантастике. А самое главное – снимается необходимость поиска причинно-следственных связей, который может поставить ряд неприятных или просто неприемлемых для истеблишмента вопросов.

В еще большей степени это касается работы фон Биберштайна, который разбирает схемы, где в качестве заговорщиков фигурируют философы, масоны, евреи, либералы и социалисты. Но не финансисты, не капиталисты, не династические семьи, не аристократия, поскольку такой анализ, имеющий, кстати, солидную доказательную базу, подошел бы опасно близко к реальным секретам западной системы, буржуазного общества. Тайная криминальная история капитализма, куда в качестве ведущих акторов замешана его верхушка, – реальность; при таком подходе уже трудно было бы дать заголовок «Миф о заговоре» – с капиталом всё конкретно, и фон Биберштайн прекрасно это понимает, «тренируясь на кошках»: на философах, социалистах, на тех, кто «не создаёт проблем».