Читать книгу - "Агония, или Рассвет России. Как отменить смертный приговор? - Константин Бабкин"

Вроде все простые идеи, которые мы сказали, но они не реализуются, вернее, реализуются «с точностью до наоборот». И если все так пойдет, то что будет: через 50 лет нефть в России закончится, проводимая ныне политика окончательно добьет машиностроение, несырьевую промышленность, ну сельское хозяйство будет еще кое-как теплиться, да и то вряд ли... Придется просто потушить свет и всем разбежаться, эмигрировать, или замерзнуть, или заниматься натуральным хозяйством. У нас перспектив не останется.

Не хочется иметь такую перспективу, хотя мы сейчас полным ходом идем к ней.

Внутренние цены. Я разговаривал об этом со своим другом-итальянцем, он говорит: «У вас, русских, нефти много, вам это хорошо». Я говорю: «Чем хорошо? Вот мы изготавливаем комбайны, и нам партия и правительство мазут и газ отпускают по мировым ценам». А он говорит: «Как? Это невозможно! Это ведь преступление против вас». Я говорю: «Да, согласен. Но это так».

Европа не добывает нефть и газ, у них топливо стоит дорого. Полтора евро стоит литр дизельного топлива. Нам со Стефано Карлетти нужно было заправить дизельным топливом кораблик. Мы не заправляли кораблик за € 1,5 за литр, мы перешли Средиземное море и пришли в Тунис. И заправили кораблик по цене 35 центов за литр. А если бы мы пошли в Алжир, там литр стоит 18 центов. А почему так? Арабы говорят, что нефть – это подарок Аллаха, и со стороны государства было бы аморально наживаться на том, что дано свыше. И это подарок не президенту, не его семье, а подарок всему народу.

И вот поэтому тунисский народ должен иметь дешевый доступ к этим ресурсам. Вот это понятный подход. Ну а если бы для тунисских граждан дизельное топливо продавали за € 1,5, то у президента, скорее всего, появились бы проблемы. Мы в России смиряемся с тем, что нам надо покупать сырье по мировым ценам.

Цена вопроса для «Ростсельмаша»: мы на энергоносители в год тратим примерно 600 млн рублей. А инвестиционная программа, направленная на закупку нового оборудования, на улучшение моделей, на инвестиции в персонал и образовательные программы, то есть вся инвестиционная программа составляет 1 млрд 200 тысяч рублей. Цена на энергоносители очень важна для «Ростсельмаша» и любого другого машиностроительного завода.

Мы восемь лет уже занимаемся тем, что стараемся экономить на затратах. У нас в цехах довольно холодно, народ ходит зимой в курточках. Тысячи человек приходят на работу, и у них одна из задач на день – сэкономить энергию, сэкономить металл, чтобы сделать более рентабельной работу завода. Они все делают для этого, что возможно, но есть же предел всему.

Нельзя сделать комбайн из дерева, и нельзя совсем отопление отключить – тогда на морозе будет сложно гайки крутить.

Если в правительстве хотят стимулировать энергосбережение, то пусть стимулируют в позитивном смысле, то есть снижением налогов, дотациями тем, кто снижает энергозатраты, делает какие-то инновации, но никак не тупым повышением цен – этим добьются обратного. Промышленность просто не будет получать столько инвестиций, сколько могла бы.

(Невозможно жить, снижая энергопотребление на 10 – 20%, когда рост тарифов на тепло и энергию в РФ составляет порой сотни процентов. – Прим. М.К.)

Кстати, не так давно пришло известие о том, что Алтайский тракторный завод обанкрочен, последние 1500 человек уволены, а завод больше никогда тракторы производить не будет.

Принято решение. Когда-то был сильный завод – производил 15 000 тракторов в год. И тракторы большие, хорошие. Много лет, конечно, он был в кризисе, теперь все кончено. Вот это наша современная политика. Кто-то говорит: «Что ты нас пугаешь, что ты жалуешься, что умрет промышленность». Ну вот пример – завода больше нет.