Читать книгу - "Германия. Противостояние сквозь века - Александр Широкорад"

Итак, первая совместная акция трех ведущих европейских держав полностью достигла своих целей. В случае укрепления союза Германии, Франции и России Европа была бы застрахована от серьезных военных конфликтов. А какие возможности открылись бы перед Германией и Францией в развитии международной торговли, вложении капиталов в заморские территории да и в приобретении оных территорий. Россия же могла спокойно присоединить Маньчжурию.

Не будем забывать, что вместе три флота по своей огневой мощи соответствовали британскому флоту. А с учетом многочисленных баз корабли трех стран в ходе неограниченной крейсерской войны в океанах могли менее чем за полгода покончить с британской морской торговлей.

Что же касается сухопутных сил, то армии Германии и России при нейтралитете Франции или Германии и Франции при нейтралитете России могли вдребезги разнести все армии мира, вместе взятые.

Но, увы, увы… Британское золото и французские реваншисты помешали созданию великого союза. Тем не менее дивиденды от совместной акции 1895 года ее участники продолжали получать. Так, Германия в 1897 г. получила военно-морскую базу в бухте Циндао (Киао-чоу). Коллежский советник русского МИДа писал: «Стратегическое значение Циндао (Киао-чоу), в силу его графического положения, громадно, оно отдает в руки занявшего его весь Шаньдун и открывает свободный доступ в Пекин, упраздняя все Печилийские укрепления как средства для обороны подступов к столице против владеющего названной бухтой»^[108].

В следующем, 1898 году Россия заняла Порт-Артур. Замечу, что на оба эти порта претендовала Англия. Но взаимоподдержка России и Германии заставила «владычицу морей» уменьшить свои аппетиты и ограничиться захватом китайского порта Вэйхайвэй^[109].

Не осталась без куша и Франция. 7 марта 1898 г. она потребовала для себя «угольную станцию» (фактически военно-морскую базу!) в Южном Китае, концессию на железную дорогу от границы Вьетнама до города Юньнань-фу и некоторые другие преимущества. 9 – 10 апреля 1898 г. состоялся обмен нотами, который зафиксировал согласие китайского правительства на французские требования. При этом в качестве «угольной станции» Франции был уступлен на началах аренды порт Гуанчжоувань в провинции Гуанси.

По соглашению с Китаем, чтобы обеспечить связь по суше с Порт-Артуром, Россия построила КВЖД. Русские основали город Харбин как перевалочный центр дорожных и водных путей по реке Сунгари. Вскоре Харбин стал крупным торговым и культурным центром Желтороссии, как полушутливо-полесерьезно харбинцы называли Маньчжурию.

Восстание «боксеров» в 1900 г. заставило Николая II ввести регулярные войска в Желтороссию.

Строительство железных дорог в Маньчжурии, городов Харбин, Порт-Артур, Дальний и других требовало огромных затрат, о чем много писали наши историки^[110].

Однако мало кому известно о либавской авантюре Николая II. В начале XIV века в Либаве был построен замок меченосцев. Но городок вокруг замка не развивался, и в середине XIX века там существовал небольшой коммерческий порт, товарооборот которого был во много раз меньше, чем в Петербурге, Ревеле, Риге.

Казалось, сама природа исключила создание там большой военно-морской базы – низменный песчаный берег, малые глубины, подвижные пески, отсутствие закрытой от ветров якорной стоянки. Не было условий там и для создания сухопутной крепости. Вне линии фортов предполагаемой крепости находились господствующие Гробинские и Капсиденские высоты. Тем не менее проект постройки порта и крепости был утвержден Александром III 30 августа 1892 г. Только постройка крепости должна была обойтись в 15,5 млн рублей.

Единственным преимуществом Либавы был незамерзающий порт. Но зато германская граница находилась всего лишь в тридцати верстах. Германский флот имел рядом несколько удобных якорных стоянок, а у русского флота к 1892 г. ближайшая крупная военно-морская база была за много сотен миль – в Кронштадте.

С одной стороны, постройка порта и крепости была наглым вызовом Германии, поскольку использование Либавы стало бы целесообразным лишь в ходе наступательных действий на суше и на море. А с другой стороны, это была ловушка для русского флота, который легко мог быть блокирован даже слабейшим противником. Либавская военно-морская база не годилась для оборонительной войны ни с Германией, ни тем более с Англией.

Наиболее дальновидные военные и сановники предлагали вместо Либавы построить незамерзающий порт на севере, вблизи современного Мурманска. Активно поддерживали этот проект адмирал С. О. Макаров и министр финансов С. Ю. Витте. Кстати, в 1894 г. Витте лично ездил осматривать место для порта. Порт на севере (основной вариант места постройки – Екатерининская гавань) имел огромное стратегическое значение. В случае коалиционной войны с Францией против Германии связь с Францией могла обеспечиваться только через северные моря. В случае конфликта с Англией в Екатерининской гавани могли базироваться русские крейсера, оперирующие на британских коммуникациях в Атлантике.

Но зато строительство порта в Либаве было более всего удобно большой группе казнокрадов, сплотившихся вокруг тучной фигуры великого князя Алексея Александровича (по прозвищу «семь пудов августейшего мяса»). Естественно, что свою роль сыграли и французские финансисты и масоны.

Витте позже писал в своих мемуарах: «Когда я пришел к императору с первым моим всеподданнейшим докладом, то Николай II встретил меня чрезвычайно ласково: он знал, что отец его относился ко мне особливо благосклонно, и, кроме того, когда он, еще будучи совсем молодым человеком, всегда ко мне благоволил, что и выказывал в комитете Сибирской железной дороги, в коем он был председателем.

Когда я приступил к докладу, то вопрос, который мне задал император Николай, был следующий: “А где находится ваш доклад о поездке на Мурман? Верните мне его”.

Я доложил государю, что доклада этого его покойный отец мне не возвращал. Тогда государь сказал мне, что доклад этот ему читал (или показывал) покойный император еще в Беловежском дворце (где Александр III находился ранее, нежели переехал в Ливадию) и что на докладе этом императором Александром III сделаны некоторые резолюции.

Я снова подтвердил, что доклада этого я обратно не получал. Николай II был очень этим удивлен и сказал, что непременно его разыщет.

В следующую пятницу (мои доклады всегда были по пятницам) государь сказал мне, что он нашел доклад, и стал говорить со мною о том, что он считает необходимым привести в исполнение этот доклад, и прежде всего главную мысль доклада – о том, чтобы устроить наш морской опорный пункт на Мурмане, в Екатерининской гавани. Затем государь говорил о том, что не следует осуществлять проект грандиозных устройств в Либаве, так как Либава представляет собою порт, не могущий принести России никакой пользы вследствие того, что порт этот находится в таком положении, что в случае войны эскадра наша будет там блокирована. Вообще император высказался против этого проекта…