Читать книгу - "Молоко без коровы. Как устроена Россия  - Денис Терентьев"

Мы видим, что власть заложила почитание самой себя в школьную программу, получила контроль над большинством СМИ. Все проблемы стало легко объяснить то возникшими за рубежом кризисами, то изменениями глобальной конъюнктуры, то происками закулисы. Но Россия – страна недоверчивая, с советских времен сохранившая навыки холодного наблюдения.

И она не может не заметить, что на фоне патриотических лозунгов растет пропасть между богатыми и бедными. В марте 2017 г. Госдума с удивительной для себя расторопностью внесла, рассмотрела и утвердила поправку в Налоговый кодекс, освобождающую от налогов физлиц, попавших под персональные санкции. Более того, им вернут налоги, уплаченные с 2014 года. А кто у нас под санкциями? «Друзья президента» Ротенберги, Сечин, Тимченко. По мысли автора закона депутата Андрея Макарова, поправка должна защитить россиян от несправедливых налоговых преследований за бугром.

Никто особо не удивился – к этому шло. Российские суды с 2014 г. возвращают из бюджета деньги, если ваше поместье в Италии отобрали карабинеры в соответствии с санкционными списками (так называемый «закон Ротенберга»). С 2016 г. решено обнулить пошлины на ввоз в Россию частных самолетов. А то господствующему классу неудобно: в России зарегистрировано чуть более 70 бизнес-джетов, а реально российским владельцам принадлежит 500–600 бортов. С 2013 г. количество полетов частных самолетов из России, например, во Францию упало незначительно – на 23 %. И составило 4879 полета в 2016 году. То есть каждый день в направлении Парижа и Монблана летят 13 самолетиков с патриотически настроенным бизнесменом или чиновником в качестве единственного пассажира. А на Мальту они стали летать и вовсе вдвое чаще.

Конечно, и отмену пошлин обосновали интересами всех россиян: дескать, без бизнес-джетов трудно осваивать удаленные месторождения полезных ископаемых. Под аналогичным предлогом с 2017 г. освобождены от налогов и пошлин ввозимые в Россию яхты: якобы на нашем черноморском побережье нет условий для яхтинга и надо развивать отрасль по производству и обслуживанию прогулочных судов.

Однако, позволяя богатейшим гражданам вовсе не платить налогов, государство намеревается драть три шкуры с бедных. Госдума приняла закон, по которому жители Крыма и Севастополя должны погасить свои долги перед банками Украины. Хотя в эйфории от присоединения Крыма лично президент Путин пообещал, что об этих обязательствах можно забыть. Но впоследствии российские банкиры-патриоты начали скупать у украинцев долги крымчан с дисконтом в 70–90 %. И вот пожалуйте – долг наш! Введение системы «Платон» последовало сразу за снижением объема перевозок вследствие кризиса. Как следствие, без работы остались тысячи дальнобойщиков по всей России, и справедливое правительство субсидировало бы пострадавших, чтобы они не пошли по миру. А у нас вместо помощи – новое разорение.

Власть гордится 13 % подоходного налога и отсутствием прогрессирующей шкалы для его расчета. Зато российский предприниматель отдает в различные государственные фонды более 40 % фонда оплаты труда – намного больше, чем в Евросоюзе. Уже в 2015 г. россияне заплатили всевозможных штрафов на 125 млрд рублей. По отдельным позициям сборы 2014-го превышены в 3–4 раза. А власти дотационных регионов, ради экономии повально закрывающие школы и больницы, на видеокамеры и контролеров деньги всегда находят. Группа депутатов Госдумы на полном серьезе предлагала ввести плату за сбор грибов и ягод. А в отдельных регионах штрафуют, например, за отсутствие счетчиков на воду. Даже если в доме давно нет самой воды.

В Министерстве труда и социального развития предложили штрафовать безработных – «для начала» на 20 тыс. рублей в год. Идея увяла лишь на фоне многотысячных протестов против аналогичного закона в Беларуси. Зато взялись разработать закон о «курортном сборе», которым обложат всех, кто путешествует по России, останавливаясь в зонах курортного отдыха и санаториях. А чтобы эта мера не убила наш куцый туристический бизнес, предлагается брать налог и с выезжающих на отдых за рубеж.

Чтобы обедневшие россияне не увиливали от покупок в России, таможня хочет брать НДС и ввозные пошлины со всех онлайн-покупок. Хотя НДС по определению подразумевает, что вы создаете добавленную стоимость, то есть перепродаете заказанные в Китае лекарства или кроссовки. Минтранс мечтает ввести плату за пользование пограничными пунктами пропуска: проехали на машине – заплатили с тонны веса. А если у вас на участке рядом с дачным домиком баня, то платить надо за каждый «объект недвижимости», имеющий фундамент.

Как же все-таки власти удается поддерживать иллюзию справедливости? Журналист Джон Кампфнер в книге «Свобода на продажу» пишет, что новые авторитарные правительства обеспечивают себе успех, заключая с населением негласный пакт. Россия – скорее правило, чем исключение. Условия пакта отличаются от страны к стране, но рамочное соглашение выглядит одинаково. Репрессии избирательны и распространяются только на тех, кто открыто посягает на статус-кво. Этих бузотеров немного: журналисты, правозащитники, внесистемная оппозиция. «Остальное население может наслаждаться свободой передвижения, жить более или менее в соответствии со своими желаниями, зарабатывать и тратить деньги. В этом заключается разница между гражданскими свободами и частными, «приватизированными». Это предложение многим показалось привлекательным. В конце концов, много ли членов общества, ведущих обычную жизнь, хотят бросить вызов властным структурам?»

По Кампфнеру, в той или иной форме пакт существует и в самых прогрессивных демократиях: США, Великобритании, Италии. А в России демократия обанкротилась еще в середине 1990-х, задолго до того, как Владимир Путин выстроил властную вертикаль: «Десятки миллионов госслужащих – от солдат до милиционеров, от врачей до учителей – месяцами не получали свои уже обесценившиеся зарплаты. Средняя продолжительность жизни падала. Вернулись некоторые инфекционные заболевания, которые были побеждены в СССР. Школы и больницы обветшали. Отношение Запада к России представляло собой смесь снисходительности, лести и равнодушия. Российские либералы отвечали почтительностью, которая позднее перешла в неприязнь».

Для начала Путин изменил условия пакта с первым поколением олигархов, несмотря на то что они привели его к власти: «Капитализм «баронов-разбойников» ельцинских лет был взят под строгий кремлевский контроль. Ключом к этому явилась консолидация прибыльного энергетического сектора. В рамках «бархатной реприватизации» советы директоров крупнейших российских компаний – от нефтяных и газовых гигантов до авиакомпаний и железных дорог – возглавили союзники Путина. Возникшую систему назвали «корпорацией «Кремль». Почему у Путина получилось? Он был уверен, что это будет воспринято как справедливость. И не ошибся. Одна из марионеточных партий Кремля даже взяла себе название «Справедливая Россия».

Простым россиянам власть предложила пакте симпатичными условиями: контроль над публичной сферой снова приобретают те, «кто в этом разбирается», а взамен население получает утраченную безопасность. Кампфнер формулирует: «Хотя процветание стало уделом немногих, восстановление основ означало, что работники бюджетной сферы и другие граждане, которым не досталась доля богатства, получат, по крайней мере, стабильность и регулярную заработную плату. Основная разница между путинским и советским режимами заключается в отношении государства к частной сфере. Путин не имел намерения восстанавливать запрет на выезд за границу или указывать людям, где им жить или работать. Граждане могут отправляться куда захотят и жить, как им заблагорассудится, – пока не создают проблем. В этом отношении Путин оправдал ожидания. Благосостояние, которого были лишены несколько поколений россиян, оказалось отличным антидотом от политической активности».