Читать книгу - "Тьма на рассвете. Возникновение криминального государства в России - Дэвид Саттер"

8 утра отключали электричество. Его включали днем на два часа и затем отключали снова до поздней ночи. Когда электричество включали, персонал мыл и кормил девяносто детей в возрасте от одного месяца до четырех лет, большинство из которых — инвалиды. Все попытки главврача дозвониться до ответственных лиц в мэрии и «Дальэнерго» были безуспешными.

Психиатрическая больница. В городской психиатрической больнице отключение электричества вызвало серьезные проблемы у персонала. У пациентов наблюдалась повышенная возбудимость в связи с задержкой приемов пищи, и медсестрам и санитарам было трудно объяснить им причину отсутствия света в больнице.

Венерологическая диспансер…в результате отсутствия электричества в холодильной камере диспансер испортилось более 20 порций непроверенной крови, которую вылили в городскую канализацию. По мнению врачей, имеется риск того, что возбудители венерических заболеваний могут попасть… в воды Амурской бухты.

Уссурийск. «Самыми темными» днями с начала мая стали для жителей 6 и 7 мая. В эти дни холодильники в квартирах работали всего 40 минут в день.

Диспетчер Владивостокской центральной станции «скорой помощи» на Океанском проспекте встала с места и подала знак доктору Любови Новиковой. «Снова звонили от Борисенко, — сказала она, — хотят знать, когда приедет бригада „скорой помощи“».

8 часов назад на станцию «Скорой помощи» позвонили и сообщили о том, что у 39-летнего рыбака произошел инсульт и он парализован. Его жена и мать просили диспетчера немедленно выслать «скорую помощь». Теперь почти час ночи, а машина все еще не приехала, хотя семья звонила много раз.

Всего одиннадцать или двенадцать машин «скорой помощи» из шестидесяти, необходимых для такого города, как Владивосток, были в рабочем состоянии. Наконец, в час тридцать, через громкоговоритель объявили: «Бригада 20–22, на выезд». Машина прибыла. Меньше чем через пять минут Новикова, санитарка и медсестра сели в микроавтобус и поехали к Борисенко.

Бригада прибыла на место назначения в два часа. Пациент жил на девятом этаже, но электричество отключили уже после 11 вечера, чтобы сэкономить электроэнергию, поэтому Новикова, медсестра и санитарка поднимались по лестнице пешком. Добравшись до квартиры пациента, они постучали, и их встретила пожилая женщина со словами: «Спасибо тебе, Господи, ты не оставил нас».

Пациент лежал на кушетке. Он сказал, что вечером его рука перестала двигаться, а потом отнялась вся сторона тела. В этот момент его жена решила вызвать «скорую помощь».

Новикова и санитарка подняли больного с кушетки и положили на одеяло, расстеленное на полу. На одеяле они вынесли его из квартиры в коридор, потом спустили по лестнице и, выйдя на улицу, положили в машину «скорой помощи» и повезли в больницу. Промедление могло стоить рыбаку жизни. Но у этой истории был более счастливый конец, чем обычно: вскоре Новикова узнала, что пациент поправился. С сокращением бюджета городская служба «Скорой помощи» организовала свою работу по режиму военного времени, выезжая по вызову только в критических случаях[123].

Ощущалась острая нехватка лекарств. Врачи, работающие на машинах «скорой помощи», выезжали по вызовам, не имея с собой почти никаких препаратов. Одна машина выехала с базы с двумя ампулами болеутоляющего средства, ампулой физиологического раствора и менее чем с 30 граммами спирта. Не было сердечных препаратов и препаратов, облегчающих дыхание, также не было ничего для снижения давления. Болеутоляющее берегли для самых серьезных случаев и из осторожности не давали даже при сильных болях, например при камнях в почках. Водители «скорой помощи», приезжая по срочным вызовам, часто просили родственников больного купить необходимые лекарства в ближайшей аптеке, хотя лекарства были тем не по карману. У бригады кардиологического отделения был один дефибриллятор, но его батарейки сели, и их необходимо было заменить. Но напряжения в сети хватало только на один разряд, а пациенту с остановкой сердца требуется три или четыре[124].

Врачи также сталкивались с постоянным ростом числа тяжелых заболеваний. «Ситуация приводит к сильному стрессу и ранней смертности, — вспоминала однажды вечером, сидя в приемной, Тамара Ситкина, кардиолог на „скорой помощи“. — Социально-психологический климат в стране изменился, и люди не могут привыкнуть к новому образу жизни. Количество самоубийств среди пожилых людей возросло. Раньше самоубийства были очень редким явлением. Владивосток был очень патриотичным городом, и людям, которые сражались на войне и защищали социализм, трудно принять мысль о том, что сейчас они должны строить капитализм. Они помнят энтузиазм, партию, комсомол, послевоенную перестройку… и теперь, когда им говорят, что все это не нужно, оказывается, что они прожили свою жизнь впустую, и они не пытаются выжить. Не случайно в старину говорили, что все болезни от нервов».

Врачи жили в страхе, что любая ошибка может привести к смерти. Однажды ночью в дежурство Людмилы Якутовой кардиологическая бригада использовала дефибриллятор для лечения 80-летней женщины. Следующий вызов поступил из семьи 59-летнего мужчины, который только что перенес второй инфаркт. Когда бригада приехала в его квартиру, аппарат не смог выдать разряд. Отчаянно пытаясь спасти жизнь пациенту, врачи положили его на носилки, на ходу делая массаж грудной клетки. В машине «скорой помощи» они продолжали массаж, Якутова связалась с больницей, и врачи уже ждали их, когда приехали «скорая». Его отнесли в палату, продолжая на ходу делать массаж сердца, но во время подготовки к электрической стимуляции сердца он умер. Якутову неотступно преследовала мысль, что если бы дефибриллятор в машине «скорой помощи» работал, жизнь этого мужчины можно было бы спасти.

Из-за таких случаев врачи опасались быть откровенными с родственниками пациентов. Во многих случаях, когда пациент умирал после того, как его привозили в больницу, лечение, назначенное ему до поступления в больницу, не обсуждалось.

В открытом письме Наздратенко Светлана Орлова, депутат Государственной думы от Приморья, заявила, что в 1997 году доходы края, состоящие из дохода от налогов и финансовой поддержки со стороны федерального правительства, составили 7,2 трлн рублей, но 3 трлн рублей, которые должны были пойти на зарплату и социальные нужды, в том числе на детские субсидии, не были выплачены вовремя или полностью, хотя по закону эти платежи должны выплачиваться без задержек при поступлении необходимых средств.

Во многих регионах России доля недетализируемых по пунктам расходов в бюджете составляла 3 %. В некоторых районах она достигала 10 %. В Приморье в 1994 году «другие расходы» составляли 40 % бюджета, а к 1997 году эта цифра достигла 58 %.

Несмотря на такие случаи, Наздратенко не только не предъявляли обвинений, но даже выдвинули его кандидатуру на пост заместителя премьер-министра[125].

В этих обстоятельствах Черепков был фактически бессилен. Тем не менее он представлял собой угрозу, которую Наздратенко не мог