Читать книгу - "Генетическая бомба. Тайные сценарии наукоемкого биотерроризма - Юрий Бобылов"

б) монографии приводят итоги систематического рассмотрения наиболее крупных или перспективных научных проблем;

в) аналитические обзоры характеризуют актуальные научные проблемы, наиболее интенсивные направления и методы научного поиска, а также достигнутые результаты;

г) научные статьи содержат описания объектов, способов и методов научного исследования и полученные конкретные результаты;

д) научные сообщения (письма в редакции журналов, выступления на научных конференциях и др. ) информируют научное сообщество о новых научных фактах, требующих дополнительной проверки и осмысления, зарождении новых областей научного поиска, спорных гипотезах и даже новых теориях.

Важной стратегической особенностью коммуникативных научных процессов РАН и РАМН является то, что легальный формальный массив имеющейся научной информации, например, в области молекулярной биологии и медицины, создаёт фундамент для научного поиска, но оказывается недостаточным для учёных, работающих на быстро развивающихся и стратегически важных направлениях фундаментальных и прикладных (особенно военно-ориентированных) исследований и, тем более, технических и технологических разработок. Во многих случаях в этой ситуации опубликованные в печати результаты являются «чёрствым хлебом».

Очевидно, что сама наука отчасти является типичной разведывательной деятельностью, что, однако, не вполне осознано на уровне руководства ныне реформируемых РАН и РАМН.

Именно в этом аспекте я бы поставил, например, вопрос об усилении связей академической науки с СВР РФ и ГРУ. Кажется, был бы определённый эффект от создания в академических НИИ специальных отделов внешних коммуникаций и зарубежной информации двойного подчинения: РАН/РАМН и СВР России (речь идёт об активизации легальных методов разведывательной работы применительно к сфере науки и техники).

Следует указать на назревшую структурную переориентировку целей нашего общественного развития, средств и методов их реализации при участии внешней разведки России. Меняется окружающий мир (проблема роста международного терроризма) и меняется политико-экономическое положение России в этом мире (страна уходит от чрезмерной милитаризации науки, техники, промышленности и экономики).

Кажется, приходит время «демилитаризации» внешней разведки в России и во всём мире. С другой стороны, спецслужбы активно втягиваются в системные СЕТЕВЫЕ ВОЙНЫ, одним из объектов которых является сфера «большой науки».

Личностные научные коммуникации и специфическая внешняя научно-техническая разведка особенно необходимы при работе в «зонах научного прорыва» и на стадиях «научных революций», когда накопление новой эмпирической базы происходит исключительно быстро, а теоретическое осмысление данных экспериментальных исследований отстаёт либо носит в большой мере секретный характер в силу их возможной исключительной военной или коммерческой важности.

Мировая научная практика показывает, что между началом даже особо перспективного открытого исследования (появление идеи, разработка метода экспериментальной проверки, математическое моделирование и др. ) и публикацией его результатов проходит около трёх лет даже в тех областях науки, в которых журналы публикуют полученные рукописи практически без задержки. И если бы учёный ограничивался в изучении предмета своего исследования только формализованной и уже опубликованной информацией, то это сузило бы его информированность на 30-50% (в зависимости от специфики конкретной науки) и, соответственно, конкурентоспособность.

Полезные для учёных разносторонние научные контакты могут быть стимулироваться руководством научных организаций или, напротив, тормозиться в зависимости от секретности отдельных направлений науки и техники, а также при организации национальных или международных научных контактов.

В этой связи представляется необходимым известная мобилизация методов и техники традиционной разведывательной работы, отработанных в службах внешней разведки, применительно к научной деятельности РАН и РАМН.

По оценкам специалистов в области разведки (военно- промышленного шпионажа), наибольшая эффективность в этой сфере достигается в рамках децентрализованной (и сетевой) модели сбора первичной информации. В то же время подчеркивается, что решающим фактором во внешней, а также внутренней «конкурентной» разведке является подбор кадров с наличием у человека особых качеств и опыта нешаблонного мышления. Если работники, наделённые большой фантазией и широкими знаниями, не всегда желательны для рутинной производственной или управленческой деятельности, то для разведывательной деятельности они являются незаменимыми.

По признанию крупного российского специалиста по ядерной безопасности, в доверительной беседе с ним бывший американский посол сказал так: «Нам, американским дипломатам, очень трудно работать с вами, русскими. Если это хороший инженер, то, как правило, он не знает английского языка, а если собеседник с хорошим английским, то непременно – российской разведки! »

Своеобразие академической научной деятельности состоит в том, что по многим критериям учёные и разведчики имеют много общего, а их различие предопределяется

преимущественно различием подходов в профессиональной подготовке специалистов.

1. Обязательным условием как для «тех», так и для «этих» является свободное владение английским языком, а также и ещё одним иностранным языком применительно к лидирующей стране-конкуренту (Япония, Израиль, Индия, КНР и др. ).

2. Даже в рамках легальной деятельности сбора первичной информации всё большее значение приобретает умелое использование специфической шпионской техники и методов информационного анализа, включая создание и использование сложных шпионских программ сбора информации через Интернет и др.

3. Не последнее место в этих негласных технологиях принадлежит использованию алкоголя, легких наркотиков, специальных психотропных препаратов (по возможности, в рамках допустимого правового поля) и др.

Кроме того, для «родственных» сфер информационной деятельности характерно её разделение на «экспериментаторов» (получение первичных фактов) и «теоретиков» (аналитические функции с созданием в условиях неопределённости рабочих гипотез, теорий и сценариев дальнейшей работы).

Всё это говорит о возможности наращивания функции разведывательного потенциала нашей науки и важности развития этого потенциала в условиях «научной реформы».

Именно в этой связи для учёных и реформаторов российской фундаментальной и прикладной науки полезно напомнить про десять организационных принципов разведывательной службы по Вальтеру Шелленбергу, который руководил и отлаживал систему внешней разведки РСХА нацистской Германии:

1. Систематическое специальное обучение сотрудников разведывательной работе.

2. Специальная работа с кадрами и подготовка пополнения.

3. Своевременные организационные и кадровые изменения при сохранении основ разведывательной службы (модульный принцип наращивания потенциала);