Читать книгу - "Покушение на Сталина. Дело Таврина-Шило - Игорь Ландер"

Агент в капитанских погонах с неправильно расположенными орденами

Кстати, об этой вырезке. Как видим, на ней изображен фигурант данного дела с гвардейским знаком, да и подпись под его фотографией гласит именно о гвардии капитане Таврине. Между тем, на мундире задержанного такой обязательный к ношению знак отсутствует, хотя во всех случаях, даже при смене рода войск, он оставался у его обладателя. Потому данная вырезка представляла собой источник немалой опасности для агента. Опять случайная недоработка немцев?

Чтобы более наглядно представить себе невозможность для СД случайно совершить столь грубые промахи, следует обратиться к документам советской контрразведки, в которых перечислялись демаскирующие признаки агентуры противника. В качестве примера можно привести ориентировку УКР «СМЕРШ» Юго-Западного фронта № 11034/2 от 23 июня 1943 года, гласившую:

«В военной экипировке выявлены недочеты у немецких агентов, которые были одеты в форму среднего и младшего командного состава Красной Армии:

1. Погоны на шинели вшиты в плечевой рубец, в то время как в действительности они лежат сверху окончания рукава или до него не доходят.

2. Пуговицы на шинели с обратной стороны плоские, а у нас очень часто вогнутые внутрь.

3. Воротники на гимнастерках отложные. Гимнастерки не перешиты.

4. Пуговицы на гимнастерках, выданных второму выпуску агентов в Варшавской школе в мае 1943 г., светлые, желтые, позолоченные.

5. Большинство немецких агентов получает револьвер системы «Наган» и к нему 20 патронов, а не 21 патрон на 3 очереди, как выдается у нас.

6. Военные брюки у всех агентов немецкой разведки, обучавшихся в Варшавской школе, бумажные, диагоналевые, темно-синего цвета. Защитные брюки не выдавались.

7. Нижнее белье: рубахи имеют разрезы по бокам, пуговицы на рубахах и кальсонах обтянуты материей. Белье пошито из грубого хлопкового материала цвета нашей бязи. У нас командному составу такое белье (рубахи с разрезами по бокам и указанными пуговицами) не выдается»^[126].

Сфальсифицированная вырезка из газеты «Красная звезда» с той же фотографией

Совершенно очевидно, что разведорганы, агентура которых при внешнем осмотре выявлялась по столь незначительным деталям, не могли грубо ошибиться в расположении наград, к тому же летом 1944 года, когда они накопили еще больший опыт в экипировке забрасываемых агентов. Безусловно, случиться могло все. Но именно в данном случае подготовки такой операции, да еще в сочетании с десятками других ошибок — вряд ли.

Агент в майорских погонах с правильно расположенными наградами

Но этим интрига данного аспекта далеко не исчерпывается. При внимательном рассмотрении фотографии Таврина в майорской гимнастерке с наградами на груди, вклеенной специалистами «Цеппелина» в фальшивое служебное удостоверение «майора Таврина», выявляется поразительный факт смены места их расположения на правильное. Поэтому маловероятно, что при задержании орден Красной Звезды на груди Шило-Таврина и в самом деле располагался с левой стороны. Поскольку фигурант не страдал амнезией или психическими расстройствами, он не мог не поинтересоваться у немцев причинами перевешивания ордена с одной стороны груди на другую и обратно. Наверняка ему объяснили, что порядок ношения наград в СССР изменен, и теперь они должны носиться по-новому. Но в этом случае абсолютно невозможно многократно растиражированное утверждение о том, что одной из причин задержания агента стала ошибка «Цеппелина» в размещении орденов Александра Невского и Красной Звезды, что придает множеству исследований на сей предмет совершенно иное звучание.

Более того, в экипировке агента обращает на себя внимание еще один, весьма существенный недочет. На всех имеющихся в нашем распоряжении его фотографиях в мундире мы не видим эмблем рода войск на погонах: ни общевойсковых, ни летных, ни каких-либо еще. Это являлось грубым нарушением установленных правил ношения знаков различия, тем более вне передовой (где на это часто смотрели сквозь пальцы) и в особенности при командировках в центральный аппарат, и неизбежно должно было привлечь внимание патрулей и проверяющих. Однако, по неизвестной нам причине, такие эмблемы отсутствуют и у Таврина, и у Шиловой. Почему немцы упустили из виду столь демаскирующий агентов признак, и не произошло ли это намеренно, снова можно только гадать.

Теперь вернемся к вопросу о постановке конспирации в связи с подготовкой будущего террориста. Мало того, что Таврин был уже в значительной степени демаскирован странной возней вокруг него, предоставлением закрепленной автомашины и прочим — нарушения требований безопасности имели и, так сказать, обратную направленность, то есть агент, по его словам, становился свидетелем того, что ему теоретически знать никак не полагалось. Вновь читаем протокол допроса:

«Вопрос: — А что вам достоверно известно о планах германской разведки?

Ответ: — Мне известно, что главная команда «Цеппелин» («Норд») в Риге готовит выброску через линию фронта нескольких групп агентов с задачей совершения крупных диверсионных актов.

Вопрос: — От кого это вам стало известно?

Ответ: — Об этом мне лично говорил начальник команды «Цеппелин» КРАУС Отто.

Вопрос: — Почему КРАУС посвящал вас в дела, являющиеся служебной тайной? (вполне резонный вопрос! — И.Л.)

Ответ: — КРАУС относился ко мне с большим доверием, так как видел тот значительный интерес, который проявляло ко мне руководство восточным отделом «СД» в Берлине, в частности, ГРЕЙФЕ, а после него ХЕЙНГЕЛЬХАУПТ, поэтому, очевидно, он и посвящал меня в свои дела.

Должен вместе с тем заметить, что постановка конспирации в команде «Цеппелин» в Риге такова, что подобные факты становились известными многим агентам.

Вопрос: — Каким образом?

Ответ: — КРАУС периодически организовывал так называемые «комрадабенд» — товарищеские ужины, на которые приглашались доверенная агентура, в том числе и я. На этих «ужинах» происходили обсуждения очередных мероприятий «Цеппелина» и намечались конкретные лица для исполнения заданий.