Читать книгу - "Геополитика апокалипсиса. Новая Россия против Евросодома - Константин Душенов"

Когда я в Княжево сидел, я оказался в няньках у настоящего курда. Его звали Джалали Сабах Али. И он сидел за незаконное пересечение российской границы. Сперва никто и не знал, что он курд. А потом он перестал выходить на построения. Спрашивают: чего не выходит? А он, оказывается, лежит – пять дней не ел. Начинают разбираться – почему не ел? Выясняется: был один-единственный человек, который мог с ним общаться, узбек. На фарси они с ним разговаривали. Но поскольку узбек мусульманин, а Джалали Сабах Али зороастриец, огнепоклонник, то они в религиозной области не сошлись. В богословской тематике, так сказать, разошлись во мнениях и перестали друг с другом разговаривать. И не осталось никого, кто мог с этим курдом общаться.

Его пытаются спросить: что такое, почему ты лежишь, не встаешь, почему не ешь? Но как спросить, непонятно. Выгнали его на построение. На улице минус двадцать, а он даже без фофана (т. е. без ватника). Я случайно рядом оказался и наудачу по-английски его спросил, думал, может быть, поймет? И оказалось, что он достаточно хорошо по-английски говорит. В результате меня начальство местное на зоне попросило за этим курдом последить, чтобы с ним ничего не случилось. Они скандала боялись.

Сам этот курд из Ирака. Но не из Северного Ирака, где в основном курды живут, а из Южного. Там где-то в районе Басры тоже есть курдские общины.

И он лет двадцать назад оттуда в результате какой-то местной резни бежал в Иран. Потом там тоже началась какая-то межплеменная война, и из Ирана он уже по программе ООН для беженцев попал в Индонезию. Из Индонезии, опять же по программе ООН, его переместили почему-то… в Норвегию. Потом он жил в Швеции, в Финляндии, и в конце концов решил: что я, собственно говоря, мотаюсь по всему миру, вернусь-ка я на родину… А как можно из Швеции вернуться в Ирак кратчайшим путем? Через Россию, конечно! И вот он пошел.

Его в Выборге арестовали за незаконное пересечение границы и посадили. Он довольно долго даже не верил, что он в России. Говорил мне: «Я знаю, арестовали меня в России, в Выборге. Но потом вывезли. Это не Россия». Спрашиваю: «Почему не Россия-то?» – «А я, – говорит, – посчитал: вот здесь солнце восходит, здесь заходит, то-сё, широта, склонение…» Долго мне его пришлось убеждать, что он в российской тюрьме сидит…

Так вот, у него при аресте было изъято довольно много ценностей: около двух тысяч долларов, двести швейцарских франков, фамильный серебряный перстень с рубином… А поскольку операция проводилась совместно финскими полицейскими и нашими ментами, нашим пришлось составить официальный протокол. Так бы они, естественно, все его деньги по карманам распихали, но при финнах постеснялись. И у Джалали Сабах Али на руках осталась копия протокола, что у него доблестной российской милицией изъято «20 банкнот по 100 долларов, 200 швейцарских франков» и всякие прочие вещи.

Встает вопрос: ему скоро освобождаться, надо всё возвращать, а где взять? В лучшем случае это всё там, в Выборге. Если вообще еще цело. Ну, начальство меня попросило как-то урегулировать этот вопрос. И ведь урегулировали! Я с ним побеседовал и начальству объяснил, что если курду денег не вернут, он сразу после освобождения поедет в Питер, в норвежское консульство, и устроит там международный скандал. И, представьте себе, ценности нашлись! Правда, не сразу…

В общем, был я этому курду родной матерью, как Малыш Карлсону. Я оперу потом говорю: «Гражданин начальник, оцените юмор ситуации: я сижу по второй части 282-й статьи. По второй! Разжигание, да еще с отягчающими. И вот я, как Малыш за Карлсоном, не щадя живота своего хожу за курдом…» А он мне: «Всё-всё, не говори ничего больше. Понимаю. Да, смешно».

* * *

С евреями я тоже на зоне интересный опыт получил. В Борисовой Гриве сидел со мной Марк Коростошевский. Его родители вывезли из Советского Союза, когда он был совсем маленьким, в Израиль. И он там, в Израиле, учился в ешиве хасидской, такой ортодоксальной иудейской школе. Правда, в результате обучения религиозный аспект жизни как-то просвистел совершенно мимо него. По-моему, я про иудаизм знал больше, чем он. Потом он служил в израильской армии, причем в боевых частях. Потом понял, что на исторической родине ему не очень комфортно, и вернулся в Россию. Здесь женился, у него родился ребенок, но гражданство российское восстановить не успел. И угодил в ДТП со смертельным исходом, сбил человека. Так и попал в тюрьму.

Мы с ним много беседовали. В тюрьме все скучены на одном пятачке, деваться некуда – разговоры длинные… Ну где бы я еще получил из первых рук информацию о том, как обучают в ешиве, как устроен быт израильского солдата? Причем я не скрывал, за что сижу, – он прекрасно это знал. Шутили по этому поводу. Я говорю: «Марик, ты мне как старому и закоренелому антисемиту расскажи про это и про то… Я же должен повышать свой уровень, так сказать, квалификации…»

В общем, вывод из своего общения с нацменами на зоне я сделал такой: если убрать давление антирусской власти, убрать эту бредовую «толерантность», то межнациональные отношения быстро гармонизируются, приходят в норму. Потому что если на них извне ничто не давит, то сама жизнь быстро всё расставляет по местам… Конечно, возможны конфликты, недоразумения, но они при желании легко решаются.

Бог даровал русскому человеку уникальную способность – чувствовать, понимать всех и со всеми поддерживать добрые отношения в рамках взаимного уважения. Но только это уважение обязательно должно быть взаимным! Необходимым условием такого уважения является признание того факта, что Россия – государство русского народа, что русский человек здесь главный. Не потому главный, что он большой начальник и на черной «Волге» ездит, а потому, что подвигами, слезами и кровью десятков поколений его славных предков была создана эта великая страна. Если признать этот очевидный и фундаментальный факт, тогда все межнациональные проблемы будут решаться очень быстро.