Читать книгу - "Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века - Василий Галин"

Рынок является следствием по отношению к капиталистическому хозяйству, но капитал является его причиной. Без накопления капитала все дальнейшее, если брать процесс изнутри, оказывается загадкой.

М. Покровский [892]

Для того, чтобы дополнительно прояснить и несколько систематизировать полученные выводы, необходимо дать им некоторый теоретический комментарий. Т. е. описать условия работы машины, конечным продуктом которой является капитал. Назовем ее «машиной капитала».

Способность любой физической системы к совершению работы определяется ее внутренней энергией, основными параметрами которой в физике являются разницы потенциалов, температур, давлений и т. п., а в экономике — разница стоимостей труда и потребления, т. е. L1 — L2. Именно эта разница определяет объем совершаемой полезной работы, выражающейся в появлении прибыли или прибавочного продукта. Назовем этот вид энергии — человеческой энергией .

Здесь действительно можно провести аналогию с законами термодинамики, в том смысле, что «машина капитала» может перерабатывать сырье в конечный продукт только посредством цикличного преобразования человеческой энергии. Эта машина обладает двумя особенностями: во-первых, поскольку она обеспечивает расширенное воспроизводство капитала, ее КПД должен быть больше единицы. Это возможно, только если она получает дополнительную внешнюю энергию. А во-вторых, благодаря реинвестированию прибыли, ее циклы носят постоянно расширяющийся характер.

Внешняя энергия добывается двумя хорошо известными способами: с одной стороны, экстенсивным снижением стоимости труда или внедрением достижений научно-технического прогресса и с другой — расширением или созданием новых рынков сбыта. Причем оба эти способа взаимосвязаны между собой, что приводит к необходимости воспроизводства расширенных циклов и как следствие к постоянному притоку внешней энергии.

«Машина капитала» имеет свой коэффициент полезного действия, попытка искусственного его повышения ведет к тому, что машина начинает работать вразнос. Этот процесс можно наглядно продемонстрировать на примере роста социального неравенства:

Искусственная максимализация нормы прибыли ∑∆ k при прочих равных условиях может быть получена только за счет снижения доли основного потребления Q(L1). Эффект усиливается, если вырученная прибыль не реинвестируется в реальный сектор, т. е. не превращается в инвестиции, а в поисках более высокой доходности выводится либо за границу, либо на спекулятивный рынок. В результате происходит обвальное падение спроса, а вслед за ним и производства.

…

Q(L1↓)↓↓ + ∆k↑↑ << Q(P↓,K↓,L1↓,R)↓↓

Особенностью современного этапа является появившаяся с глобализацией, техническим прогрессом и падением Советского Союза возможность реализации неолиберальной идеи искусственной максимализации прибыли за счет повышения эластичности заработной платы, т. е. регрессивного перераспределения общественного продукта. Это привело к началу вымывания среднего класса в развитых странах мира.

Но именно этот класс и создает основу того рынка сбыта, который формирует конечный спрос. «Перемещение производства в более благоприятные зоны…, — предупреждают в связи с этим Г. Мартин и Х. Шуманн, — делает его потребителей лишними людьми. Назревает экономическое и социальное потрясение неслыханных масштабов» [893]. Сокращение среднего класса приводит к сжатию рынка сбыта и соответственно дальнейшему сокращению объемов производства. Чрезмерный рост социального неравенства приводит к критическому дисбалансу между спросом и предложением, накладываясь на рост производительности труда, он катализирует, ускоряет снижение спроса и сокращения среднего класса… Эффект подобной искусственной максимализации нормы прибыли носит КРАТКОСРОЧНЫЙ характер. Затем начинается необратимое «схлопывание экономики».

Это «схлопывание» уже бы произошло, если бы современная экономическая система не изобрела новое направление расширения — во времени: за счет перераспределения доходов прошлых и будущих поколений в пользу нынешних, например, за счет сокращения расходов на демографическое, инфраструктурное, научно-техническое и т. п. простое и расширенное воспроизводство. Наиболее отчетливо расширение в будущее представлено в долговом финансировании экономики — D, которые увеличивают спрос и вновь восстанавливают динамическое равновесие:

…

E + D + Q(L1) + ∆k = Q(P,K,L1,R)

В свою очередь в условиях дерегуляции долговое финансирование экономики разрывает естественную обратную связь между спросом и предложением и ведет к почти пропорциональному росту социального неравенства, усиливая его и тем самым еще больше сокращая базовый спрос — L1.

Долговое финансирование может обеспечить только временное расширение экономической системы, что можно продемонстрировать на сравнении динамики федерального долга США и уровня рождаемости. Как видно из графика, перелом в тенденции снижения рождаемости произошел именно в период перехода к долговому финансированию экономики [894].

Динамика уровня рождаемости в ‰, и федерального долга США, в % от ВВП [895]

Долговое финансирование создавало иллюзию богатства и, хотя не смогло переломить тенденцию совсем, тем не менее, затормозило спад рождаемости. Падение Советского Союза, компьютерная революция, «китайский рычаг», пузыри доткомов и недвижимости дали временную передышку. Но их эффект оказался слишком краток, всего менее 20 лет, и закончился с крахом рынка недвижимости. После чего Америка вновь была вынуждена перейти к стремительному наращиванию государственного долга. Однако на этот раз спад рождаемости продолжился…

В случае обрушения долговой пирамиды и схлопывания экономики, скорость сокращения населения может значительно превзойти оценки, сделанные на основании экстраполяции предшествующих тенденций. И этот час необратимого перехода от «постиндустриального» к «постэкономическому» обществу стремительно приближается.

Например, О. Бланшар, главный экономист МВФ, в 2011 г. отмечал: «Рынки все с большим скепсисом относятся к способности политиков и правительств стабилизировать свой государственный долг. Озабоченность перекинулась со стран, находящихся на периферии Европы, на страны, находящиеся в самом ее центре, а также на — Японию и даже Соединенные Штаты» [896].