Читать книгу - "Пляски на сковороде. Путин, Медведев и все, все, все - Владимир Бушин"

Его матери Ариадне Павловне я сразу выразил свое сочувствие. Мы знакомы по даче уже много лет, и у нас самые добрососедские отношения. Ее внук Петька, сын Гайдара, когда был мальчишкой, высоко ценил яблоки в нашем саду — действительно, самые вкусные во всем поселке, особенно антоновка.

В пику знаменитой книге Ленина «Государство и революция» Гайдар, вознамерясь сокрушить ее автора, написал книгу «Государство и эволюция», оставшуюся незамеченной даже его другом Чубайсом. А умер Гайдар, как и Ленин, на 54-м году и почти в такой же мороз, как в 1924 году. Вот тебе и рево, вот тебе и эво…

Несмотря на великую любовь к эволюции, за две недели до смерти на презентации книги бывшего ярославского губернатора Лисицина, того самого, что подставлял Черномырдину для убийства в лесу медведицу с двумя медвежатами, Гайдар сказал: «То, что происходило в России в начале 90-х годов, — это великая революция! Но это не означает, что она была хорошей и романтической» («КП», 17.12.09). Кто не согласен? Оказывается, его ближайшие друзья-единомышленники. Они считают эту «революцию» очень для себя хорошей.

Я не думал писать эту статью, надеялся, что все пройдет негромко и скромно, как принято хоронить банкротов, однако бесстыдный визгливый шабаш, устроенный этими друзьями, нельзя оставить без внимания. Их, конечно, распалили недавние заявления В. Путина и Д. Медведева о начале 90-х как о времени государственного грабежа и разбоя. И вот они вылезли изо всех щелей, если по алфавиту, то — от Петра Авена, в результате революции укоренившегося в доме замечательного писателя Алексея Толстого, до Ирины Хакамады, благодаря революции обитающей в квартире великой Марии Бабановой, и даже до Григория Явлинского, залегшего на дно, вероятно, из опасения новой революции. Откуда-то приполз даже беглый марксист Бурбулис, некогда благодаря революции «самый могущественный в мире литовец». Вылезли и заголосили…

Но, почитая субординацию, следует начать с президента. Он в телеграмме родным усопшего назвал его «выдающимся ученым, смелым, честным, решительным человеком, который всегда твердо следовал своим убеждениям». Прекрасно! Только есть маленькая поправочка. Когда этому выдающемуся ученому дали власть, он повел себя, как Никита-кукурузник, который был не очень выдающимся ученым. Деятели такого рода всегда уповают на таинственный «философский камень», с помощью которого можно решить все проблемы. Такой «камень» Хрущев усмотрел в кукурузе. Она, по его убеждению, должна была поднять на небывалую высоту наше сельское хозяйство. Увы, факир был пьян, и фокус не удался. И Гайдар-ученый вынул из-за пазухи свой «филкамень». Он стал нас уверять, что стоит лишь отпустить цены, как они, подскочив раза в два-три, остановятся, и вскоре настанет золотой век. Ему возражали, его предостерегали многие: от вице-президента Александра Руцкого до видного английского экономиста Джона Росса, который заявил: «Экономическую политику нынешнего правительства России ждет банкротство. Полная ошибочность и бессвязность этой политики ясны. Либерализация цен в условиях монополизированной экономики ведет не к увеличению выпуска продукции, а к стойкому росту цен, вызывает лишь инфляцию». Как либерал Гайдар ответил на эти предостережения? По причине недостигаемости Росса он предложил подать в отставку лишь Руцкому. И язвительно присовокупил: «Подобного рода заявления делают вице-президента в глазах населения защитником народа». Какой, дескать, это позор для политика — быть защитником народа! Вот я…

И отпустил цены. И что же? Они подскочили не в два-три раза, а взвились за облака на высоту раз в 100–200 большую. И это — ученый? Что вы сказали бы, президент, если к вашей заболевшей матушке пришел бы врач и прописал ей лекарство, твердо пообещав быстрое выздоровление, а она едва не загнулась вовсе? Как вы назвали бы этого человека: врачом или прохвостом? Вы заплатили бы ему или подали в суд?

В одночасье погибли многомиллиардные трудовые сбережения народа. Это был первый этап небывалого в истории ограбления великой державы. И «заслуги» Гайдара в этом не подлежат сомнению. Затем под руководством того же сильно выдающегося ученого и его друга Чубайса начался второй этап — приватизация, о которой помянутый друг вскоре напишет радостную книгу «Распродажа Советской империи». Бесспорно, в свое время она будет фигурировать как вещдок.

Далее президент назвал Гайдара смелым человеком. О такой смелости хорошо сказала покойная Римма Казакова:

Не смелость это — неумелость.

Слова смелее, чем дела.

А я — то думала, что смелость!

Я одного не поняла:

Она не только неуемность

На все решившейся мечты,

В ней есть и сдержанность, и скромность,

И даже робости черты.

Ни сдержанности, ни скромности, ни робости у реформатора Гайдара не оказалось.

«Он был честным человеком». Недавно В. Путин всенародно объявил даже американского президента Джорджа Буша «человеком очень порядочным и хорошим товарищем», с которым и сейчас он был бы «рад встретиться». Ну да, ведь Буш не убивал лично тысячи и тысячи сербов, афганцев, иракцев. Он только отдал приказ, убивали другие, а он кофий пил. Ну, а Путин лично не видел убитых детей, женщин, стариков, его дочки от этих приказов не пострадали.

И Гайдар не бегал сам по сберкассам, не воровал там наши сбережения, он только распорядился. Мать честная, да как же не честный!

И, наконец: «Он всегда следовал своим убеждениям». Пардон, никаких убеждений, кроме санитарно-гигиенических, у Гайдара никогда не было. Ну, в самом деле, посмотрите. Бездумно и гладко лет до сорока человек делал советскую карьеру и много в этом преуспел: был членом редколлегии и завотделом в главных органах ЦК КПСС — в журнале «Коммунист» и в самой «Правде», т. е. принадлежал к магической номенклатуре. А когда вдруг запахло жареным, тотчас переметнулся на сторону антисоветской контрреволюции. Где тут твердость политических убеждений?

Так же обстоит дело и с убеждениями экономическими. В «Независимой газете», которая сейчас громче всех рыдает о выдающемся реформаторе, в свое время было напечатано весьма пространное, обстоятельное и удивительное по простодушию интервью Гайдара. Он рассказал о всем своем пути как ученого. Когда, говорит, работал в «Коммунисте» и «Правде», то был твердо убежден, что венец творения — советская политико-экономическая система. Но потом довелось пожить в Югославии, там пришел к твердому убеждению, что венец-то — югославская система. Позже побыл в Венгрии и убедился со всей присущей мне твердостью, что венец — здесь, в Венгрии. Журналист спросил, а что ученый думает теперь? Теперь, говорит, у меня наконец отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы, я уж окончательно и незыблемо, твердо убежден, что венец творения — экономическая система Поднебесной, вот только социализм с китайской спецификой не нравится мне. Так обстоит дело с убеждениями покойного.

Разумеется, человек может менять взгляды и убеждения. Например, в молодости думал одно, а повзрослев и приобретя жизненный опыт, стал о том же самом думать иначе. Так, великий Адам Смит в молодости вроде и не замечал деление буржуазного общества на классы, но потом понял, что они есть, и разделил общество на три класса: наемные рабочие, капиталисты и земельные собственники. А Рикардо?! Признал факт эксплуатации капиталистами рабочих и никогда от этого не отказывался. Гайдар же, не имея к сорока годам никаких твердых экономических убеждений (от советского «венца творения» он моментально отряхнулся), взял на себя роль реформатора великой экономики великой страны. При этом, как справедливо отметил в «Советской России» Рустам Вахитов из Уфы, «он, как и вся его команда, не знал России и СССР, как не знал и настоящего реального Запада. И СССР, и Запад были для него абстрактными схемами из учебников по экономике, сначала вульгарно марксистских, потом вульгарно либеральных» («СР», 19.12.09).