Читать книгу - "Медиа-манипулирование общественным политическим сознанием. Телевидение и Интернет - Варвара Черкасова"

Наиболее наглядно эти две черты современных СМИ, на наш взгляд, можно продемонстрировать на примере телевизионных новостей. В случае с универсализацией посланий тележурналист старается представить увиденный им образ в качестве безразличной череды событий (новости о войне, голоде и смерти чередуются с корпоративными новостями, новостями шоу-бизнеса и зачастую рекламой); технически телевизионный выпуск новостей разбивается на ряд непродолжительных сюжетов, каждый из которых, в свою очередь, разбивается на несколько секундных реплик и сменяющие друг друга кадры, а артикуляция тележурналиста упрощается с тем, чтобы сюжет не казался слишком затянутым и неинтересным. Сам тележурналист объясняет упрощенность своих репортажей тем, что именно зритель требует от него ясности и простоты. Следствием этого упрощения становится в результате то, что мир для телезрителя разбивается на прерывистые, хаотичные и непротиворечивые события.

Второй момент — то, что происшествие и катастрофа становятся самыми распространенными темами новостных телевизионных посланий (в большей степени это объясняется высоким рейтингом таких передач среди телезрителей). Бодрийяр называет это «современным проникновением происшествий в сферу политического», когда события, «некогда выглядевшие мелкими и аполитичными, благодаря мощи средств распространения получают социальный и “исторический” размах»^[31].

С политической точки зрения в показе таких сюжетов можно уловить и скрытое намерение власти: насилие и хаос внешнего мира могут быть нужны ей для того, чтобы безопасность (обеспечиваемая государством) ощущалась гражданами более глубоко, а потребность в сильной власти или сильной руке возрастала. «... Патетическое лицемерие средств массовой информации при освещении разных происшествий направлено на прославление с помощью всех знаков катастрофы (смерти, убийства, насилия, революции) спокойствия повседневной жизни»^[32], — пишет Бодрийяр.

С ростом популярности новых способов подачи информации связана проблема некритичного характера восприятия информации гражданами.

Проблема некритичного характера восприятия информации

Особенностью СМИ в современном обществе, как считали постмодернисты, является то, что, вместо того чтобы выполнять функцию посредника, они становятся инструментом, исключающим реакцию и обратный ответ от реципиента, попросту усыпляя его своими «универсальными» и «катастрофическими» посланиями. Следствиями этого становятся индифферентность и апатия. Однако, по мнению теоретиков постмодернизма, именно массы требуют от СМИ все новых образов и спектаклей (этим и объясняется высокий рейтинг развлекательных ток-шоу).

Примечательно, что постмодернисты не только выступали с критикой этих тенденций, но и видели в них некий скрытый смысл: так, Дебор, полагал, что интерес власти в создании «спектакля» заключается в том, чтобы погрузить людей в управляемое состояние, лишить возможности самостоятельно принимать решения. В итоге потребитель информации воспитывается таким образом, что его трудно заставить обдумывать что-либо самостоятельно. Он готов только к принятию готовых оценок и сведений. В результате он стремится к лицезрению развлекательных передач, поэтому средство массовой информации, не уделяющее достаточно внимания индустрии развлечений, автоматически теряет в рейтинге популярности.

Проблема «деполитизации» политики

Следствиями вышеназванных тенденций (развития новых способов подачи и восприятия информации) становятся «деполитизация политики и декультуризация культуры»^[33]. Действительно, реальность в современном мире, особенно под влиянием телевидения, начинает рассматриваться фрагментарно, по частям, а это приводит к тому, что зритель лишь созерцает, наблюдает меняющийся видеоряд и не может сформировать глубокую и целостную картину происходящего. «...Всякий дискурс, продемонстрированный в спектакле, не оставляет никакого места для ответа, а логика может социально сформироваться только в диалоге»^[34], — справедливо отмечает Дебор.

С доводами Бодрийяра и Дебора согласен еще один постмодернист, американский культурный критик Фредрик Джемесон. В своей книге «Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма» он писал о том, что постмодернистское общество характеризуется такими чертами, как отсутствие глубины и поверхностностью, утрата эмоций. Современный мир характеризуется «поверхностной и искаженной постмодернистской культурой»^[35], — убежден он.

Британский социолог Бауман, изучавший появление и сущность «индивидуализированного общества» как одного из итогов модернизации, также видел основную проблему современности в угасании среди населения интереса ко всему политическому (политике как таковой, политическим движениям, политическим партиям и их программам). «Размываются политические убеждения, снижается масштаб повседневного участия граждан в мероприятиях, традиционно считавшихся политическими»^[36], — с сожалением пишет Бауман. При этом считается, что граждан могут волновать только социальные проблемы (размер зарплат, пенсий и другие).

Одну из причин этого явления Бауман видит в массовом распространении и росте популярности «реалистичных телевизионных игр», которые принято объединять под общим названием «Старший брат»^[37] (например, «Кто хочет стать миллионером?» или «Последний герой»). Правила этих игр едины: все участники ставятся в одинаковые условия, знают, что победитель может быть только один, обязательно перед телекамерой рассказывают о своих эмоциях и впечатлениях и играют только за себя.

Смысл метафоры «Старший Брат смотрит на тебя», употребленной еще английским писателем и публицистом Джорджем Оруэллом, сводится к тому, что «Старший Брат» олицетворяет сегодняшнюю реальность и служит идеальной площадкой не для выявления «пределов тоталитарной тенденции, присущей обществу модернити»^[38] (как в романе Оруэлла «1984»), а для проверки современных тенденций в развитии общества на глазах у многомиллионной аудитории. Речь идет о дальнейшей индивидуализации и атомизации общества (игроки сами виноваты в своем проигрыше, они не стремятся к коллективной игре, принимают решения в состоянии постоянного давления со стороны ведущего (власти)).