Читать книгу - "ООО "Кремль". Трест, который лопнет - Андрей Колесников"

В октябре 1965-го в студии Abbey Road битлы записали песню Nowhere man – «Человек ниоткуда». Ее сочинил Джон Леннон. После пятичасовой бесплодной работы он завалился на диван, и – стихи и музыка пришли сами. Леннон нелицеприятно характеризовал «человека ниоткуда» – он и «слеп», то есть «видит лишь то, что сам хочет видеть», и у него нет своей собственной точки зрения, и вообще не знает, куда идет. Хотя музыкант был снисходителен к своему персонажу – nowhere man «немного похож на нас с вами, не правда ли?».

Конечно, в бытовом смысле это была отчасти самокритика – Леннон сам себя считал самым ленивым человеком в Англии, но на выходе получилась социологическая картинка: портрет человека из «большинства».

Почти в то же самое время, чуть раньше, полвека назад, прогремела книга Герберта Маркузе, который потом станет идолом поколения 1968 года, – «Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества». Маркузианский «одномерный человек», сильно напоминавший ленноновского «человека ниоткуда», был продуктом капитализма – примерно той его версии, к которой с заметным опозданием пришло российское государство.

Собственно, уже в заголовке введения к книге много что сказано: «Паралич критики: общество без оппозиции».

Герберт Маркузе описывал общество, которое было похоже на российское, но – до «перекопа» массового сознания. Даже, скорее, ту модель, которая существовала до парламентских выборов 2011 года – то есть до предъявления спроса на политическое участие и работающую процедурную демократию.

В обществе, где, как писал Маркузе, достигнута «свобода от нужды» (российский средний класс эпохи высокой минерально-сырьевой конъюнктуры и восстановительного экономического роста), «независимость мысли, автономия и право на политическую оппозиционность лишаются своей фундаментальной критической функции в обществе».

В результате государство обретает право «требовать принятия своих принципов и институтов и стремиться свести оппозицию к обсуждению и развитию альтернативных направлений в политике в пределах status quo… В условиях повышающегося уровня жизни неподчинение системе кажется социально бессмысленным».

Ситуация поменялась: социальный контракт «комиссия от нефтяных доходов в обмен на поддержку режима» больше не работает. И даже модификация общественного договора, предполагавшая в качестве платы за лояльность нематериальный актив – восторг от территориального присоединения с попутной его сакрализацией, перестает работать.

В 2014 году в России наконец появился человек нового типа – посткрымский. Еще более «одномерный», чем тот, который мужал вместе с ценой на баррель нефти.

Его ковала война, которую он вел, глядя в телевизор. (Маркузе называл это явление «слиянием черт Государства Благосостояния и Государства Войны».) Новый человек жил в согласии с самим собой примерно по старой советской формуле «народ и партия едины».

В 2015 году его ждет, деликатно выражаясь, когнитивный диссонанс – уровень и качество жизни, не ухудшившиеся заметным образом за первые 11 месяцев 2014 года, пойдут вразнос. И примирить реальность, данную в ощущениях, с виртуальной реальностью, транслируемой верховными шаманами сверху, будет все труднее и труднее.

Задача власти – не дать «одномерному человеку» провалиться из состояния низшего среднего класса в бедность.

Но именно это и будет происходить. К октябрю уходящего года бедных в стране было 18 миллионов, или 12,6 % от общей численности населения. Даже если удастся формально не уронить этот показатель, инфляция, которая будет сжирать любое повышение доходов, зарплат и проч., может сузить электоральную базу режима. Который и держится на конформизме примерно 70 % населения, болтающегося в коридоре между высшим средним классом и низшим средним классом, близким к выпадению из всех социальных луз, обозначающих более или менее нормальный образ жизни – хотя бы в бытовом и потребительском смыслах.

Соответственно, и социальный контракт, колеблемый в том числе снижающейся ценой нефти, придется, скорее всего, переформулировать.

Если, конечно, новый посткрымский человек, он же «одномерный», он же nowhere man, перестанет быть, по формуле Леннона, «слепым, насколько это возможно» и увидит прямую связь между свойствами политики и экономическими последствиями.

Возможно, 2015 год станет временем преодоления слепоты. Что, кстати, необязательно означает немедленный выход на площадь – достаточно революции в голове.

2014 г.