Читать книгу - "Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века - Василий Галин"

Есть трещина во всем, что создал Бог.

Р. Эмерсон [807]

Рост производительности труда является ключевым фактором, обеспечивающим экономического развитие и процветание общества. Эту данность подтверждают, например, известные данные Э. Денисона, согласно которым именно повышение производительности труда обеспечило 68 % роста реального национального дохода США в период 1929–1982 гг. [808].

Однако все не так просто. Проблему с предельной откровенностью обрисовала М. Тэтчер: «Мы ясно сознаем, что повышение уровня жизни не всегда влечет за собой повышение ее качества » [809]. Более того, согласно модели Форрестера — Медоуза с ростом уровня жизни, ее качество имеет тенденцию снижаться . По мнению Д. Форрестера (1971), «глобальный максимум качества жизни» был достигнут в середине-конце 1960-х гг., в дальнейшем (ближайшие 50-100 лет) человечество ждет «коллапс» (драматический спад населения и качества жизни) [810].

Рождаемость действительно начнет снижаться, однако причиной этого станут отнюдь не ресурсные ограничения, как прогнозировал Д. Форрестер.

…

Одну из версий причин грядущего спада рождаемости еще в первой половине XIX в. предсказывали критики мальтузианства с биологической стороны: английский писатель Даблей, а затем Г. Спенсер. Последний утверждал, что при переходе к индустриальному обществу процесс индивидуализации усложняет индивидуальность и находится в обратном отношении к процессу размножения. «Прогресс, — говорит он, — в отношении величины, сложности строения и подвижности предполагает регресс по отношению к плодовитости…» На этом основании Спенсер делает заключение, что прогресс цивилизации выразится в повышении духовных способностей, в усложнении нервной системы, которая приведет, в числе других последствий, к ослаблению плодовитости [811].

Шведский социолог, лауреат нобелевской премии Г. Мюрдаль уже в 1930-е гг. приходил к выводу, что развитое западное общество в целом имеет тенденцию к меньшей фертильности, чем это необходимо для устойчивости его дальнейшего существования [812].

Проблеме изменения динамики численности населения посвящено множество различных научных трудов [813]. Свою версию для объяснения данного явления дает и политэкономия: с точки зрения этой науки решение завести ребенка для родителей — это долгосрочные инвестиции сроком на 20, а то и более лет. Рациональное поведение требует, чтобы эти инвестиции сочетались с повышением собственного качества жизни, карьерного и делового развития. С другой стороны, успех родителей создает тот самый первоначальный капитал, который дает возможность их ребенку иметь более успешный старт в жизни, т. е. он напрямую влияет на успех их долгосрочных инвестиций. В противном случае последние просто теряют рациональный смысл.

Инстинкт размножения, который определяет существование всех биологических видов на земле, в современном обществе подавлен… «рациональными ожиданиями». Чем выше уровень образования, тем больше рациональности в принятии решений, поэтому зачастую процесс депопуляции связывают напрямую с ростом образования, особенно среди женщин. «Рациональные ожидания» в полной мере проявили себя уже в эпоху расцвета промышленной революции, в XIX в., обеспечившей стремительный рост производительности труда. И именно в этот период в развитых странах произошел первый демографический переход — темпы рождаемости впервые в современной истории стали неуклонно снижаться.

Коэффициенты рождаемости, в ‰ [814]

Тем не менее, численность населения продолжала увеличиваться. В результате в конце 1960 — начале 1970-х гг. многие были охвачены неомальтузианским страхом перед перенаселением, о чем свидетельствуют, например, работы первопроходцев Римского клуба Дж. Форрестера — Д. Медоуза, или книга П. Эрлиха «Демографическая бомба» .

Однако именно этот период ознаменовался событием, кардинально изменившим динамику последующего демографического развития: в эти годы в развитых странах мира произошел новый, кардинальный демографический переход. Естественный прирост многих ведущих стран, например, таких, как Германия упал ниже уровня простого воспроизводства. Что поразительно, подобный переход произошел и в Советском Союзе — казалось бы, полностью изолированном от внешнего рынка.

Естественный прирост населения США, Германии и СССР/России, в % [815]

В большинстве других развитых стран происходили аналогичные процессы резкого падения темпов рождаемости в 1960– 1970-х гг.

Одна из первых и наиболее известных попыток объяснения закономерностей демографической динамики принадлежит Мальтусу. Часто многочисленные критики сводят закон Мальтуса к его первой работе 1798 г., где Мальтус вывел закон народонаселения для аграрного общества, однако он оказался неприменим к индустриальному. И в 1820 г. Мальтус усовершенствовал свою теорию, сделав ее пригодной для индустриальной эпохи. Для большей ясности ее можно назвать вторым законом Мальтуса. Согласно этому закону, для нормального развития человечеству необходим баланс между потреблением и производством [816]. В случае нарушения баланса, утверждал мальтус: «…гибель в той или иной форме просто неизбежна…» [817].

В каком же случае может быть нарушен «баланс Мальтуса»? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к несколько модернизированной неоклассической модели экономического роста Р. Соллоу, в которой выпуск — Q, является функцией от

P — производительности труда;

K — капитала;

L1 — труда;

R — ресурсов.

…

Q = Q(P,K,L1,R);

При этом общий выпуск определяется объемом лимитирующего фактора. Таким образом, например, если объем ресурсов — R снижается ниже определенного уровня, то одновременно снижается и выпуск, что приводит к появлению невостребованного труда и капитала, и, как следствие, в соответствии с моделью Форрестера — Медоуза, к «драматическому спаду населения и качества жизни».

Теперь обратимся к другой стороне формулы, ведь Q — это ни что иное, как стоимость всех произведенных товаров, которые в равновесной экономике, в конечном счете, должны быть полностью потреблены. Т. е. они определяют объем конечного спроса или рынка сбыта конечной продукции, который, в упрощенном виде, является функцией от покупательной способности конечных потребителей — L2.

Очевидно, что для того, чтобы эта машина, производящая прибыль, работала, конечный спрос должен превышать стоимость вложенного труда, т. е. L2 > L1. Не случайно появление самого капитализма связано именно с феноменом перенаселения, возникшим на заре его появления. Аграрное перенаселение снижало цену на избыточный труд, относительно аграрного, обладавшего средствами производства и земельными ресурсами. Избыточный труд, вытесняемый из деревни в города, становился первым рабочим классом, а аграрный — основным источником спроса, на производимую в городах промышленную продукцию.