Читать книгу - "Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы - Михаил Зыгарь"

На одно из первых заседаний аналитической группы Чубайс вызывает руководителей «Коммерсанта» – первой частной газеты, которая была создана еще при Советском Союзе. «Коммерсантъ» отличается от всех остальных качественных изданий в стране. Это газета для бизнесменов 1990-х, так называемых новых русских, она описывает их так, как они хотели бы себя видеть. Еще «Коммерсантъ» – одно из немногих популярных СМИ в России, которое занимает в своих публикациях античеченскую позицию: оно поддерживает войну в Чечне и действия федеральных войск.

Наконец, «Коммерсантъ» в тот момент не принадлежит никому из крупных предпринимателей: ни Гусинскому (как газета «Сегодня»), ни Березовскому (как «Независимая газета») и не контролируется Юрием Лужковым (как «Московский комсомолец»). Ее основатель и владелец – журналист Владимир Яковлев. Правда, у газеты огромное количество долгов, ее основной кредитор – Столичный банк сбережений Александра Смоленского. По просьбе Чубайса Смоленский звонит своему должнику Яковлеву и просит, чтобы он и гендиректор газеты Леонид Милославский съездили и помогли работе штаба. Там очень нужны молодые свежие мозги. Яковлеву в тот момент 37 лет, Милославскому – 32. Они, конечно, не могут отказать.

Встреча проходит в СЭВе на Новом Арбате. Чубайс рассказывает о начале новой кампании Ельцина и предлагает «Коммерсанту» присоединиться и поддержать президента так же, как это уже делают телеканалы. Но у Яковлева встречное предложение: не трогать «Коммерсантъ», а лучше на его базе выпускать еще одну газету, предвыборную. Аудитория «Коммерсанта» слишком узкая, убеждает Яковлев, для выборов она несущественна – лучше сделать бесплатную газету, которую обнаружит в своем почтовом ящике каждый избиратель, прочитает и поймет. Чубайс эту идею принимает, Яковлев поручает Милославскому придумать концепцию нового издания и больше на заседания штаба не приходит.

Милославский в следующий раз приезжает один и показывает макет сверстанной первой полосы новой газеты, название которой он придумал сам: «Не дай Бог!», с подзаголовком «Газета о том, что может случиться в России после 16 июня». Он объясняет, что нужно что-то вроде газеты «Московские новости» или журнала «Огонек» – но только для широкого круга читателей.

«Московские новости» и «Огонек» – легендарные издания в перестройку. В конце 1980-х именно они стали первыми писать о сталинских репрессиях, о коррупции в компартии, о том, как советские власти преследуют инакомыслящих, поэтов, художников. «Московские новости» и «Огонек» – самые популярные издания для интеллигенции, первые свободные СМИ в Советском Союзе. Практически все звезды российской журналистики 1990-х, в том числе некоторые сотрудники «Коммерсанта», – выходцы из «Московских новостей». И членам штаба, конечно, очень нравится идея сделать «Московские новости» для миллионов. Они не спорят с идеей, но начинают жарко обсуждать название «Не дай Бог!». Оно им не нравится. Однако Милославский уходит, не выслушав их аргументы.

Дальше все случается быстро: Яковлев сообщает Смоленскому и Березовскому, сколько будет стоить издание новой газеты. (По словам одного из сотрудников, в будущем главреда «Коммерсанта» Андрея Васильева, – 13 миллионов долларов. Валентин Юмашев настаивает, что раза в три меньше.)

Чтобы создавать бесплатную еженедельную газету против коммунистов, Милославский рекрутирует лучших коммерсантовских авторов. Андрей Васильев, Андрей Колесников, Сергей Мостовщиков, Валерий Панюшкин, Игорь Свинаренко охотно берутся за дело – всем сотрудникам редакции коммунисты кажутся ископаемыми чудовищами. Молодые коммерсантовцы относятся к «Не дай Бог!» как к панк-проекту: за прекрасные деньги можно оттянуться, публикуя всевозможную антикоммунистическую пропаганду. Всем кажется, что это очень весело – пародировать стиль старых советских газет, выдумывать любых фантастических ньюсмейкеров и любые невероятные истории.

В первом номере Милославский пишет текст «Что они с нами сделают, если победят». В нем пересказывается реально существующий законопроект, разработанный в КПРФ, – «Об экстренных мерах по выводу России из кризиса». Первый раздел законопроекта предполагает частичную отмену приватизации. «Если кому-то из проверяющих покажется, что бывшая государственная собственность досталась слишком дешево, недоплаченную стоимость переведут в акции, которые отойдут государству, – пишет Леонид Милославский. – Вы бы как отреагировали на то, что ваш автомобиль перешел в управление автосервису? А когда вашей квартирой станет управлять ЖЭК? И здесь совсем не важно, кто честный, а кто жулик. Когда они это делали в последний раз – в начале века, – была большая стрельба. Погибло много жуликов и много честных».

Но следующие тексты уже не такие серьезные. Например, в каждом номере публикуются интервью со звездами, которые агитируют против коммунистов: Ролан Быков, Людмила Зыкина, Эдита Пьеха, Олег Табаков, а наряду с ними и зарубежные селебрити: Брижит Бардо, Стивен Сигал, Брюс Уиллис и, конечно, Вероника Кастро – исполнительница главной роли в самом популярном мексиканском сериале в России начала 1990-х «Богатые тоже плачут». Эти интервью, очевидно, вымышленные. Но кто же проверит.

Вымышленного в газете вообще много. Во втором номере, к примеру, публикуется фельетон «Зюгзаг удачи», написанный рерайтером «Коммерсанта», будущим главным редактором журнала «Коммерсантъ-Власть» Максимом Ковальским. «Жили были два брата: Чук и Гек. И случились у них в стране выборы. Пошли братья голосовать, но проголосовали по-разному. И стал один из них Зюком. А второй – Зеком. У нас в редакции совершенно случайно оказалось письмо Зюка брату», – так начинается текст. Дальше в нем рассказывается, что после выборов страна была переименована в Зюгославию, а столица – в Зюгодан, новые деньги получили название зюгрики, но зюгономическая ситуация очень плохая: хлеб приходится покупать у Зюганды. Зюголовный кодекс состоит из одной статьи: «Ничего негзя, вплоть до высшей меры». По телевизору показывают только два фильма: «Небесный зюгоход» и «Зюгарка и пастух», а еще раз в год – «Голубой зюгонек». Автомобилей нет, только у главы государства зюговоз и у его приближенных – «Зюгули».

Людям, которые еще хорошо помнят советский быт – с двумя программами телевидения и многолетними очередями за «Жигулями», эта юмористическая антиутопия хорошо понятна. Впрочем, далеко не всем это кажется смешным. В постскриптуме к тексту редакция пишет: «Письмо произвело на нас глубокое впечатление. В смысле – зюбокое впечлезюние. И мы решили объявить конкурс на лучший зюгизм. Самые зюгастые из них будем публиковать».

Автор текста Максим Ковальский позже так будет описывать газету «Не дай Бог!»: «Я понимал, что это не формат "Коммерсанта", что это какая-то агитационная фигня, но мы ее делаем в свободное от работы время. То есть мы работаем врачами-стоматологами в белых халатах, помогаем людям, а вечером выходим на большую дорогу и этим людям даем по зубам».

В одном из первых номеров газеты публикуется таблица, сравнивающая высказывания Зюганова с цитатами Гитлера и Геббельса. Наивная публика 1990-х еще не привыкла к подобной агитации – на нее это производит сильное впечатление.