Читать книгу - "Геополитика апокалипсиса. Новая Россия против Евросодома - Константин Душенов"

В тюрьму я попал после того, как в 2005 году вышел мой первый фильм из сериала «Россия с ножом в спине» под названием «Еврейский фашизм и геноцид русского народа». По всей стране за его распространение было возбуждено множество уголовных дел по знаменитой «русской», 282-й статье УК за «разжигание межнациональной розни». В итоге против распространителей этого якобы «антисемитского» фильма было вынесено более десятка обвинительных приговоров в Петербурге, Нижнем Новгороде, Курске, Тобольске, Новосибирске и других российских городах. Среди обвиняемых оказались люди из самых разных социальных слоёв – от архимандрита Вятской епархии МП до капитана милиции в Ленобласти. А в Тобольске прокуратура не остановилась даже перед привлечением к уголовной ответственности 16-летнего школьника…

Правда, реальный срок получил я один. В феврале 2010 года суд приговорил меня к трём годам лишения свободы, и 23 июня я прибыл в колонию «Княжево», что в 70 километрах от Питера…

Зона встретила меня неприветливо. Двое дюжих «козлов»^[34] провели наш небольшой этап мимо сонного «дэпмана»^[35], и после долгих блужданий по бесконечным, казалось, лестницам, мы очутились в тесном подвальном коридоре с облупленными, драными стенами, скупо освещённом тусклой лампочкой. Н у, и…

Били «козлы» не сильно, больше по обязанности. Впрочем, оно и понятно: при приёмке этапа «первоходов» главная задача – не избить, а сломать, испугать, подавить волю к сопротивлению, чтобы в дальнейшем у администрации и «активистов» не было проблем с дисциплиной «спецконтингента». Меня так и вовсе отвели в сторону, то ли из уважения к возрасту и длинной «поповской» бороде, то ли ещё по какой странной причине. К этому в тюрьме привыкаешь быстро: поток событий несёт тебя, беспомощного, по своим таинственным законам, но понять, почему с тобой происходят те или иные события, невозможно…

Зона «Княжево», куда я прибыл 24 июня 2010 года, была, строго говоря, не зоной, а «колонией-поселением», но различие это существовало в основном на страницах уголовно-исполнительного кодекса и в умах неадекватных «правозащитников». В реальности – та же колючка по периметру, те же «локалки», разделяющие административную, жилую и промышленную зону. Правда, нет собак и сторожевых вышек, и КСП перед забором трогательно засажена капустными кочанами.

Потому-то, кстати, и принимали наш этап «без фанатизма», и били несильно: всё же «посёлок», не «строгач»… А на иных «строгих» зонах, где этапы принимает тюремный спецназ «Тайфун», всё всерьёз, всё по-взрослому. И ломают там зэков не шутя, не опасаясь за последствия и не делая никому никаких скидок. Впрочем, демократический ГУЛАГ нашей необъятной Родины по-прежнему велик: где-то есть, наверно, и такие зоны, в которых этапы принимают мирно, не «дуплят»…

Слово «посёлок» не должно никого вводить в заблуждение. Никаких посёлков в обычном понимании этого слова в империи ФСИН, конечно, нет. В Борисовой Гриве под Питером, например, этот «посёлок» организован внутри периметра зоны особого режима, которую начали строить на базе заброшенного ракетного военгородка ещё в середине лихих 90-х. Начали, возвели пятиметровый бетонный забор, шесть рядов колючки, и… И оставшиеся деньги, подозреваю, украли. А чтобы добро не пропадало, несостоявшуюся «особую» зону быстренько переделали под «посёлок». Хотя по бумагам – дивны дела Твои, Господи! – числился он не тем и не другим, а зоной общего режима, «Исправительной колонией № 8 Управления Федеральной службы исполнения наказаний РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области».

Карантин в Княжево тоже нестрашный. Впрочем, смотря для кого. Всё зависит от того, как себя поставишь. И от денег, конечно. Если с воли тебя «греют», то жить везде можно. Тому дашь, с этим договоришься… А вот если нет – дело худо. Тут вступают в полную силу суровые законы волчьей лагерной жизни. Что урвал, то твоё. И только то твоё, что ты урвал и от чужих жадных рук сохранил.

Мне, например, неожиданно помогла моя «экстремистская» репутация. Она, оказывается, опередила меня на зоне. Не прошло и дня, как «смотрящий» за карантином Рафис Нуреев – худощавый крещёный татарин в интеллигентских очках – подошёл ко мне и сказал: «Тут мне цинканули за тебя. Так что проблем не будет. Работать не будешь. Столоваться можешь с нами, если деньги есть». Далеко не сразу я узнал, что малява за меня пришла издалека, из-под Архангельска, из колонии строгого режима, где, оказывается, нашлись авторитетные люди, смотревшие фильм «Россия с ножом в спине», из-за которого я и попал в тюрьму. Может, поэтому меня и при «приёмке» этапа в сторонку отвели…