Читать книгу - "Гегемония, или Борьба за выживание. Стремление США к мировому господству - Ноам Хомский"

Несмотря на все ужасы и жестокость режима Саддама Хусейна, он, тем не менее, направлял прибыль от продажи нефти на развитие страны. «Тиран превратил насилие в инструмент государственного управления», в стране установилась «жуткая ситуация с соблюдением прав человека», и все же при нем «половина населения страны стала относиться к среднему классу, и арабы со всего мира… стали поступать в университеты Ирака»{248}. Война 1991 года, в ходе которой целенаправленно уничтожались гидротехнические, водоочистительные сооружения, объекты энергетики, погибло огромное количество иракцев; режим санкций, установленный США и Великобританией, — все это привело страну на грань полного коллапса{249}. Иллюстрацией служат результаты доклада ЮНИСЕФ за 2003 год о положении ребенка в мире, где подчеркивается, что «спад в развитии Ирака за последние десять лет является одним из наиболее резких среди 193 стран, в которых проводилось исследование». Причем уровень детской смертности — «наиболее достоверный индикатор положения дел в области охраны ребенка» — неуклонно увеличивался с 50 до 133 смертей на 1000 новорожденных. По этим показателям Ирак находился на последнем месте в числе неафриканских стран, за исключением Камбоджи и Афганистана. Два агрессивно настроенных военных аналитика отметили, что «экономические санкции вполне могли стать непосредственной [NB] причиной гибели большего числа людей за всю историю человечества, чем так называемое оружие массового поражения», — а это сотни тысяч человек, по самым грубым подсчетам{250}.

Пожалуй, никто на Западе не знает Ирак лучше, чем Дэнис Холидэй и Ханс фон Спонек, авторитетные сотрудники ООН, которые отвечали за координацию всех ооновских гуманитарных операций, имея в своем подчинении сотни международных наблюдателей, каждый день вдоль и поперек колесивших по стране. Оба они подали в отставку в знак протеста против, как описывал Холидэй, введения США и Великобританией экономических санкций, которые иначе как «геноцидом» нельзя было назвать. Они отвергли заявления о том, что иракское правительство якобы скрывало продовольственные продукты и медикаменты. Тан Мьят, сменивший их на должности в ООН, разделял их мнение и считал иракскую систему «лучшей системой распределения продуктов среди населения, с которой он когда-либо сталкивался в Международной продовольственной программе ООН». Руководство Международной продовольственной программы ООН осуществило более миллиона инспекций иракской системы распределения продуктов питания и «не обнаружило никаких значительных фактов мошенничества и предпочтений». Оно также заявило, что «вряд ли можно было придумать другую систему, хотя бы настолько же эффективную», как та, что функционировала в Ираке. Она являлась «самой эффективной в мире», и «опасность крупномасштабной гуманитарной катастрофы» была неминуема в случае нарушения этой системы{251}.

Вслед за Холидэем фон Спонек и ряд других специалистов отмечали на протяжении многих лет, что режим санкций уничтожал иракский народ, в то время как влияние Саддама Хусейна и его окружения неуклонно росло, что делало иракцев более зависимыми от тирана, в руках которого теперь была их судьба. После своей отставки фон Спонек не раз заявлял, что представители США и Великобритании «оказывали на них [на него и Холидэя] систематическое давление с тем, чтобы они воздерживались от участия в консультациях в Совете Безопасности ООН… так как они не хотели придавать огласке те факты, которыми мы оперировали» в отношении жестокого обращения с иракцами и режима санкций{252}.

Американские СМИ поддерживали позицию власти. Познакомиться с взглядами опальных ооновских специалистов рядовые американцы могли исключительно в зарубежной прессе, даже в период наибольшего накала общественной дискуссии вокруг Ирака. Все обсуждения последствий международных санкций против Ирака ограничивались общими рассуждениями и в большей массе были направлены на оправдание политики западных держав, что является вполне привычной практикой, когда речь заходит о преступлениях собственной страны.

Ученая Джой Гордон обнаружила, что даже информация, которой владеет Совет Безопасности ООН, «скрыта от общества», хотя сведения, известные ей и ряду других людей, позволяют констатировать постыдные факты намеренной жестокости и исполнения последовательности мер, которые «на протяжении десятилетий были направлены на ограничение доступа продовольственных товаров в страну… несмотря на бедственное положения ее населения, высокий уровень детской смертности и повсеместное распространение опасных заболеваний». США блокировали доступ в иракские порты танкеров с пресной водой, причем их мотивация была настолько невразумительной, что не вызвала доверия ни у одного военного эксперта ООН, а «происходило это на фоне увеличения детской смертности из-за недостатка питьевой воды и жуткой засухи, охватившей Ирак». Вашингтон также противодействовал осуществлению поставок медицинских вакцин для лечения детей, пока ему не пришлось отступить в связи с резкими протестами ЮНИСЕФ и Всемирной организации здравоохранения, которых также поддержали европейские специалисты по биологическому оружию, считавшие «абсолютно невыполнимыми» двойственные требования американской стороны{253}.

Международная организация Красного Креста — на основе собственного хорошего знания Ирака — в 1999 году сделала заключение, что после десяти лет существования под режимом международных санкций «страна превратилась в руины». «Программа „нефть в обмен на продовольствие“, которая была запущена после принятия Резолюции ООН № 986 в 1995 году, не могла препятствовать общему ухудшению проблем здравоохранения и разрушению системы водоснабжения, что составляло две основные опасности для здоровья и благополучия гражданского населения». Как сообщал Международный комитет Красного Креста, гуманитарные организации своей деятельностью «способны облегчить лишь только самые тяжелые последствия введения режима санкций [и] не могут обеспечить огромные потребности двадцатидвухмиллионного народа»{254}.

Сторонники режима санкций утверждали, что ответственность за сложившееся бедственное положение в Ираке лежит целиком на Саддаме Хусейне, так как он отказался соблюдать предписания резолюций ООН, занимался строительством дворцов и возведением себе памятников. Причем все это на средства, полученные от контрабанды и других незаконных операций, что подтвердили показания координаторов гуманитарных программ ООН и представителей Международной продовольственной программы. Таким образом, выход из сложившейся ситуации состоял в том, чтобы наказать Саддама за его преступления нанесением сокрушительных ударов по его жертвам и укреплением влияния тирана. Согласно такой логике можно сказать, что в случае угона школьного автобуса необходимо его взорвать и убить всех пассажиров, а самого угонщика спасти и свалить всю вину на него{255}.

Уже привычным выглядит «намеренное игнорирование» возможных последствий военной операции для гражданского населения Ирака. Сходным образом — через пять дней после теракта 11 сентября — руководство США потребовало от пакистанских властей «остановить конвои с продовольствием и гуманитарной помощью, предназначенные для афганских жителей». Оно также способствовало выводу из Афганистана сотрудников благотворительных организаций и резкому сокращению ввоза продуктов питания в страну, тем самым заставив «миллионы афганцев голодать»{256}. Эта политика была очень верно определена как «тайный геноцид». По оценкам, количество голодающих афганцев увеличилось с 5 миллионов перед событиями 11 сентября до 7,5 миллионов спустя месяц после теракта. Угрозы, а затем и сами бомбардировки вызвали резкий протест со стороны гуманитарных благотворительных организаций, которые предупредили о возможных последствиях агрессии, к чему американские власти отнеслись с небольшим энтузиазмом и что практически не получило никакой официальной реакции.